Супруг не стал возражать против того, чтобы сын Антиохи стал его преемником. В ту пору в отношениях Митридата и Антиохи царило полное согласие.

Впрочем, продолжалось это недолго, меньше двух лет.

Оставив блюстителем царства Сузамитру, верховным опекуном своих детей добряка Стефана, Митридат нежданно-негаданно покинул Синопу с несколькими спутниками, переодевшись в простое платье.

Незадолго до этого у Митридата были послы из греческого города Херсонеса, что в скифской Тавриде. Херсонеситы умоляли царя оказать им помощь против скифов, которые год от года досаждали им все сильнее.

Антиоха советовала Митридату воспользоваться просьбой херсонеситов для того, чтобы, разбив скифов, прибрать к рукам и благословенную землю Тавриды. Хлебные нивы в тех краях славились своей урожайностью. Тамошние купцы продавали прекрасное зерно тысячами медимнов в Афинах, Вифинии и на островах Эгейского моря.

Митридат послушался совета жены, но, вместо того чтобы самому возглавить войско, он отправил в Тавриду Диофанта, дав ему воинов и корабли. Сам же исчез где-то в Пафлагонских горах.

Долго от него не было никаких известий. Потом прошел слух, будто Митридат и его спутники пали в схватке с воинственными галатами.

Сузамитра и Артаксар, назначенный Митридатом хазарапатом, не желали верить этим слухам и продолжали править царством от имени Митридата, не прислушиваясь к наставлениям Антиохи.

Такое положение не устраивало властолюбивую Антиоху, которой повсюду мерещились тайные недруги. Она никогда не забывала, какой полновластной правительницей была ее мать после смерти супруга. И желала править, как она. Желала столь сильно, что решилась на отчаянный шаг: умертвила ядом Артаксара, свалив вину за это на Сузамитру.

Посулами и щедрыми подачками Антиоха сумела склонить на свою сторону многих знатных синопцев и даже своих царственных родственников со стороны отцовского брата, которые, как и прежде, жили в Амасии.

Сузамитра не растерялся.

Не теряя времени даром, он расправился с теми, кто слишком рьяно взялся прислуживать Антиохе. В этом ему помогал Фрада, предводитель конницы, и начальник царских телохранителей Архелай, сын Диофанта.

Сила была на стороне Сузамитры. Благодаря этому он оставался один во главе царства, лишив Антиоху власти, держа ее во дворце чуть ли не под стражей.

Тогда Антиоха решила соблазнить Сузамитру, сделать его своим любовником.

Царица пустила в ход то единственное оружие, какое у нее еще оставалось и каким она блестяще умела пользоваться. Она стала делать намеки Сузамитре, что при желании он сможет стать ей мужем при единственном условии, что наследовать трон будет ее сын от Митридата.

Сузамитра старательно избегал Антиоху, несмотря на все ее попытки сближения с ним.

Фрада ее ненавидел. Архелай ее побаивался. Единственный, с кем Антиоха часто виделась, был Стефан.

Однако ее изворотливый дядюшка не внушал ей доверия уже только потому, что на словах изъявлял готовность свернуть горы ради нее, а на деле не выполнял даже мелких поручений, ссылаясь на неблагоприятные приметы, на головную боль, предчувствия и прочую чушь.

Наконец Антиохе удалось устроить так, что она и Сузамитра остались наедине. Место и время располагали к раскрепощению чувств и желаний: встреча происходила в одном из укромных уголков дворцового парка на закате дня.

Накануне Антиоха через свою служанку сообщила Сузамитре, что она желает прочитать ему завещание мужа, якобы оставленное ей Митридатом в тот день, когда он покинул Синопу под видом торговца мулами.

Вместо завещания Антиоха показала ничего не подозревающему Сузамитре искусно сделанную подделку с личной печатью Митридата. В «завещании» быланаписано, что в случае внезапной смерти Митридата Антиохе предоставляется право самой выбрать себе другого мужа. Главное, чтобы он был царского рода.

— Я выбираю тебя, Сузамитра, — объявила военачальнику хитрая Антиоха.

Возражения Сузамитры, что царь Митридат, быть может, еще жив и слух о его смерти всего лишь слух, не подействовали на царицу.

— Если ты откажешься, я стану женой Стефана, — заявила Антиоха. — Ты же впоследствии будешь жалеть о своем малодушии!

И Сузамитра согласился, выставив единственное условие: повременить со свадьбой. Ему нужно все хорошенько обдумать.

Антиоха тоже выдвинула свое требование: Сузамитра должен умертвить Фраду.

— Сейчас Фрада опасен для меня, — пояснила Антиоха, — но после нашей свадьбы он станет опасен нам обоим. Лучше изба виться от него поскорее!

После долгих колебаний Сузамитра согласился и на это.

Вернее, Антиоха вырвала у Сузамитры согласие, отдавшись ему прямо на лужайке под огромным платаном. Ночь любовники провели вместе.

А утром следующего дня в спальню царицы неожиданно вступил Митридат, загорелый до черноты в пропыленной дорожной одежде.

С ним был Тирибаз, такой же загорелый и пропахший лошадиным потом.

Впрочем, Тирибаз тут же вышел, криво усмехнувшись в рыжие усы.

Разбуженные любовники сидели на постели, вытаращив от изумления заспанные глаза. Сузамитра для верности даже протер их кулаком. Потом, как был нагой, упал в ноги Митридату.

Его примеру последовала и Антиоха, раскинув по полу растрепанные длинные волосы.

— Клянусь Митрой, вы тут неплохо проводите время, — на смешливо промолвил Митридат, поочередно стегнув плетью мускулистую мужскую и нежную женскую спины.

Царь все-таки вернулся!

В тот же день Антиоха оказалась в темнице. Что стало с Сузамитрой, она не знала.

* * *

Однажды утром Антиохе объявили, что ее поведут в баню. Об этом сообщил ей начальник тюремной стражи, рыжеволосый детина с похотливым взглядом маслянистых подвижных глаз. Он задержал свой пристальный взгляд на узнице, пока раб-служитель наливал ей в миску чечевичную похлебку.

Спустя некоторое время загремели железные запоры и дверь со скрипом отворилась.

Все тот же детина в медном панцире с коротким мечом на бедре велел царице выйти в коридор.

Антиоха, все это время пребывавшая в нетерпеливом ожидании, с готовностью подчинилась.

Выйдя из душного зловонного подземелья на свежий воздух, Антиоха пошатнулась, словно потеряв опору под ногами. У нее закружилась голова.

Начальник стражи поддержал ее под локоть, будто ненароком положив другую руку ей на талию. Даже в готовности услужить царственной узнице сквозило снедавшее его похотливое желание.

Антиоха сделала вид, что не замечает грубого и жадного прикосновения, хотя это заметили даже сопровождающие ее простые стражники. Они многозначительно ухмылялись и перемигивались.

Антиоха с улыбкой поблагодарила рыжеволосого фрурарха и поинтересовалась его именем. Кто знает, может, именно этот человек в ближайшем будущем окажет ей неоценимую услугу.