не той, кем он привык ее считать. Марджери не обращал внимания на остальных людей вокруг, смотря лишь в женские аметистовые очи. Гайнар неожиданно осознал, что боялся именно этого. Ариэла Андерсен была одной из них, членом гильдии убийц. И даже больше. Их Королевой. В ту ночь она тоже была на приеме и отпустила их. Узнала ли девушка их личности в ту встречу – он не знал.

Марджери не совсем понимал смысл слов Орлона насчет жертвы. Он вообще ничего не понимал, кроме того, что действительно был обманут ей. Девушка не просто солгала насчет волос, она врала ему постоянно, прямо в глаза.

– Кто ты такая?! – задал он свой вопрос, который интересовал не только его.

Она подошла к нему ближе и ответила:

– Я та, кем была всегда!

Бестал переступил с ноги на ногу, все еще смотря на Гая, который мог наброситься на него вновь. Дори и мужчины из королевской стражи на крыше наблюдали за королем и королевой краем глаза и в это же время смотрели друг на друга, не забывая об опасности. Ларц и другие убийцы также слушали разговор девушки и молодого человека, не забывая про людей короля. Все были напряжены.

– Не заговаривай мне зубы! Я сыт по горло твоим враньем! – прорычал Ричард Марджери, проклиная судьбу. – Кто ты?! И как тебя зовут?!

Глава гильдии убийц с интересом наблюдал за ними, вальяжно стоя на месте. Рядом с ним находился хмурый Варн и еще пара убийц, взгляд которых был устрашающим. Все ждали ее ответа. Девушка улыбнулась. Улыбка была чужой королю. Эла подошла к нему ближе. Черт бы ее побрал! Она была Королевой! И неважно, что без короны на голове.

– У меня всегда было много имен, – пожала плечами Дэни, осматривая всех вокруг. Ссадины и глубокие порезы были у многих, как и ушибы. Здесь пахло не только свежей кровью, но и смертью.

Ричард прожигал Гивенс синими глазами, ожидая ответа на свой вопрос. Она играла с ним. Он это понимал. Белоголовая вернула свой взгляд на него. Ее очи можно было легко сравнить с аметистом. И если бы не обстоятельства, Ард бы всю жизнь смотрел бы в них и клялся в любви.

– Королева Убийц и Убийца Королей самые распространенные, – гордо сказала она, не моргая.

– Я спрашивал твое имя! – повторил раздраженный Ричард.

Ему не нравилась ее игра, в которой он не знал правил.

– Дэниэла Гивенс, – довольно легко ответила наследница Орлона, рассматривая свой маникюр.

Ричард тут же устремил взгляд на главу гильдии, который больше напоминал богатого графа, нежели опытного убийцу. Орлон наслаждался представлением преемницы.

– Да, она моя дочь, – эти слова эхом повторились в голове Гая.

Девушка была его дочерью, пускай и не родной, но об этом королю знать было не обязательно. Ричард смотрел на нее, не зная, что сказать. Ему хотелось кричать и убивать всех, чувства давили, сердце обливалось кровью. Его любовь оказалась жестокой Убийцей Королей, которая могла убить и его. Злость и ненависть поселились в душе Марджери. Он медленно поднял меч, направляя острие клинка на нее. А в ответ получил усмешку.

– Не советую! – промурлыкала Эла.

– Покажи руки, – потребовал он, надеясь, что все это гребаный кошмар.

Дэни вновь подарила оскал королю. Орлон тоже улыбался. Девушка подняла руки, на которых не было ни шрама. Бестал вдруг понял, что слишком давно не видел ее метку. Амулет Дэниэлы висел у нее на груди, ловя последние лучи.

– Но как?! – прозвучал вопрос Гайнар, который не совсем понимал происходящее.

Он точно помнил, что в ту ночь ее руки были расписаны узорами и символами богов. От метки убийц или прорицателей нельзя было избавиться. Это знал каждый в королевстве Орфей и за его пределами. Дэни посмотрела на брата и закатила глаза. А затем левой рукой сорвала с шеи амулет. Тут же на глазах всех ее руки вновь приобрели метки истинной убийцы. Правая рука девушки была вся в рисунках и символах, а левая лишь до запястья. Гивенс протянула королю побрякушку и сказала:

– На память.

Ее собственные слова ударяли по ней не меньше, чем по Ричарду. Она знала, ему сейчас несладко, но поделать ничего с этим не могла. Такой, как ей, любовь запрещена, а она на какой-то миг поверила, что это не так. Отбор был ошибкой. Как и все те чувства, о которых Эла раньше даже не знала. Но в жизни за все надо платить. Этот урок она усвоила хорошо. Сейчас девушка была Королевой Убийц и только, а значит, Ариэла Андерсен должна была исчезнуть. Эла не могла позволить убить свою гильдию, что была ей семьей, и не хотела убивать короля. Вот только убийцы не поймут ее и не простят эту слабость. Таков закон гильдии.

– Я тебе доверял! – прошептал разбитый Ричард Марджери, такую боль на душе он не испытывал даже когда умер его отец.

Его взгляд будет долго ее преследовать во снах и кошмарах. Гивенс знала это наверняка.

– Напрасно!

Одно слово, а столько боли. Марджери смотрел ей в глаза и видел пустоту. По коже короля прошелся табун мурашек, когда он осознал, что отдал сердце врагу.

– Я выбрал тебя!

– У вас плохой вкус, ваше величество! – наигранно засмеялась она, а потом чуть спокойнее добавила: – Или, наоборот, очень хороший.

– Я полюбил тебя! – с отчаянием произнес Ричард, ненавидя судьбу.

Запретные слова. Девушке с редким цветом глаз хотелось кричать и рвать волосы, но вместо этого она сохранила безразличие. Чувства грызли ее изнутри, и об этом мог догадываться только Бестал. Он единственный, кто слишком хорошо знал все жесты подруги. По ее позе юноша понимал, что ей тяжело находиться здесь и хочется уйти, однако Королева Убийц не могла этого сделать. Сжатые в линию девичьи губы говорили ему о переживаниях Гивенс, но такова была судьба. И закон гильдии.

– Очень зря!

Ричард Марджери не выдержал. Он сжал крепче меч и набросился на нее. Сейчас правитель Орфея мечтал лишь об одном – убить ту, что украла его сердце. Дэни была готова, зная, что молодой король сорвется и нападет на нее.

Беловолосая девушка легко отбивалась от каждого удара, не отрывая своих глаз от возлюбленного. Звон металла стал громче, ведь Гайнар бросился на Беса, а затем и остальные столкнулись лбами. Битва возобновилась. Кровь, крики, боль.

Серина не верила своим ушам и глазам, она все еще была позади, не показываясь Гаю. Дори смогла справиться с людьми короля и изрядно их потрепать, после чего бросилась к Хуку