это лишь легенда, но реально увлечение состязаниями колесниц в Риме с самого начала его истории. В глазах первых римлян эта широкая и длинная низина между Палатином и Авентином (называемая valle Murcia) выглядела как дар богов, идеальная площадка для состязаний. Достаточно было прочертить дорожку. Но была и проблема: местность пересекал небольшой ручей. Решение было найдено около 600 года до н. э. Тарквинием Древним, пятым царем Рима, который заключил ручей в трубу и построил первый цирк для состязаний колесниц и лошадиных бегов.

Любопытный факт: от этого канала был отведен тот, что бежал вдоль дорожки, подобно рву в средневековом замке. Он был три метра в ширину и столько же в глубину. Для чего он был нужен? Чтобы дикие звери не могли броситься на императора. Ведь первоначально Большой цирк использовали для различных зрелищ: не только для состязаний колесниц, но и для гладиаторских боев, схваток с дикими зверями, театральных представлений и т. д.

Когда еще не существовало Колизея и других крупных развлекательных сооружений, Большой цирк представлял собой просторную площадку для любых массовых зрелищ. По сути та же многофункциональность в наших современных городах свойственна стадионам, где проводятся соревнования по легкой атлетике, футбольные матчи, рок-концерты, спектакли, митинги…

Следовательно, нет ничего удивительного, что это место для римлянина было еще более важным и воодушевляющим, чем Колизей. Здесь всегда что-то происходило, лишь несколько дней отделяли одно мероприятие от другого. Это была настоящая «фабрика развлечений» столицы Римской империи.

Возможно, именно по этой причине для правителей и чиновников Рима Большой цирк был полезен еще с одной точки зрения. Вы наверняка слышали выражение «хлеба и зрелищ».[99] Это знаменитая фраза поэта Ювенала, которая выражала очень простую идею: «Дай народу хлеб и скачки в цирке, и у тебя не будет проблем». Политика раздач (хлеба, вина и т. д.) и организации досуга действительно получила широкое одобрение населения и отвлекала общественное мнение от политики. И императорам это было хорошо известно. Поэтому такое огромное здание было еще и важным орудием для поддержания власти.

По всем этим причинам (массовое увлечение, используемое в политических целях, а также — необыкновенная машина для делания денег, в чем мы скоро убедимся) Большой цирк непрерывно использовался (с небольшими изменениями, добавлениями и ремонтом) на протяжении многих столетий. Хотите знать точно? Тысячу двести лет!

Ведь первые состязания колесниц здесь проводились примерно в 600 году до н. э., а последние — в 549 году н. э., в правление готского короля Тотилы.

Можете представить себе стадион, который использовался бы непрерывно в течение тысячи двухсот лет? Все равно как если бы мы сегодня пошли смотреть футбольный матч на стадион, построенный при Карле Великом и с тех пор не знавший ни недели простоя…

Уже эти несколько фактов должны дать вам понять исключительность Большого цирка. Древние римляне, правда, так его не называли. Для них он был просто Circus. Это возвращает нас к зябнущим людям, столпившимся на рассвете под его арками. Что заставило их всех явиться сюда в такой странный час?

«На дне» Большого цирка

Человек, за которым мы шли, ныряет под арку Большого цирка. Мы замечаем, что арки связаны друг с другом и все вместе образуют длинный портик, точно такой же, как в исторических центрах наших городов. Самое удивительное — то, что в этом портике множество лавок с выставленным на продажу товаром, своего рода длинный торговый центр, город в городе.

Здесь торгуют едой навынос (хлебом, сыром, соленой рыбой), подушками, навесами от солнца, плащами от холода и дождя и т. д. В других лавках — товары, не имеющие ничего общего с бегами: одежда, оливковое масло, специи, терракотовая посуда, медная утварь и даже вотивные статуэтки. Мы в центре Рима, а портик выходит на одну из самых оживленных улиц столицы; поэтому здесь одно из лучших мест для торговли и «бизнеса». Любого рода.

Несколько девушек, прислонившись к пилястрам аркады, поджидают клиентов. Выглядят они как уроженки Востока: смуглые, с черными курчавыми волосами, полными бедрами и глазами удлиненной формы, нарочито грубо подведенными. Легкие одеяния едва прикрывают выставленный ими на продажу «товар». Некоторые мужчины, среди них есть и немолодые, останавливаются поговорить с ними и поторговаться. Первые клиенты в этот день…

Столичным мужчинам очень нравятся эти женщины средиземноморского типа. В отличие от наших дней, в эротических фантазиях римлянина нет места для нордических красоток, белокурых и светлоглазых; образцом чувственной женщины служат средиземноморские смуглянки с Востока: уроженки Греции, Турции, Сирии, Ливана…

Мужчина лет пятидесяти, скромно, но элегантно одетый, наблюдает сценку с улицы. Глаза его полны презрения, он корчит лицо в гримасе отвращения и что-то царапает на листках, уже испещренных записями. Затем подает знак рабу продолжить путь, прокладывая для него дорогу в толпе. Взгляд его вновь тот же, что и до того, немного отрешенный, с ноткой грусти. Он исчезает в толпе. Этот столь простой и неприметный на вид человек войдет в историю как один из самых остроумных и прославленных поэтов античности. Его имя — Ювенал.

Его едкость вошла в пословицы наравне с пессимизмом и постоянными отсылками к прежним временам, по его словам, бывшим более счастливыми. Часто его излюбленной мишенью становятся женщины, особенно эмансипированные и свободные, например в его «Сатирах». А также гомосексуалисты. Через несколько лет он обрушится даже на императора Адриана за его гомосексуальную связь с красавчиком Антиноем. И поплатится за это: предположительно, его сошлют в Египет, чтобы убрать со сцены, однако нам останется в наследство вся его беспощадная критика римского общества.

Сценка, свидетелем которой он вместе с нами только что стал, под портиком Большого цирка, войдет в литературу. Его взгляд, полный отвращения, породил фразы, наскоро записанные в его «блокнот», позднее мы встретим их в таком виде:

Переносить не могу я, квириты,

Греческий Рим! Пусть слой невелик осевших ахейцев,

Но ведь давно уж Оронт сирийский стал Тибра притоком,

Внес свой обычай, язык, самбуку с косыми струнами,

Флейтщиц своих, тимпаны туземные, разных девчонок:

Велено им возле цирка стоять.[100]

Ювенал часто сетует по поводу этой торговли любовью около Большого цирка, целясь своей сатирой в иммигрантов, в особенности выходцев из Сирии. Любопытно отметить, что и в римскую эпоху в проституцию часто оказываются вовлечены девушки с Востока, выброшенные на улицу… На этот раз — со средиземноморского Востока.

Сделать ставку в Большом цирке

Однако лавки занимают не весь портик Большого