— Перестройка! — поддакнула Наташка из ванной. — Он, кстати, не буйный?

— Нет, он тихий, разве не видно? — сказал Нугзар. — Но если без кайфа останется — тогда о-о! Не дай Бог!

— Яснее ясного, кайфун. У него и стоит так здорово оттого, что он в кайфе. Он, между прочим, не кончил… — уточнила Машка.

— Кончил! — натягивая трусы, возразила Наташка.

— Когда, интересно знать? — взвилась подруга.

— А вот тогда! Много ты помнишь, пьянь! Если б не я — не кончил бы, блин! Ты только о себе заботилась, я видела! Сучка лохматая!

— Не ссорьтесь, девочки! — остановил их Нугзар.

— Ладно, дай тогда сигаретку.

Он указал на блок, лежащий на подоконнике. Наташка подскочила, вытащила пачку, а вторую украдкой спрятала под кофтой.

— А где вы его поселите? — спросил Нугзар, делая вид, что ничего не заметил.

— Найдем, хат много. Вот у Дашки поселим. — Она лихо распечатала пачку. — Или у Светки.

— Тогда забирайте! — решил Нугзар.

— Ты чего, правда? А вам он не нужен? — удивилась Наташка, наливая себе очередную стопочку.

— У нас дела, пора ехать. А ему деваться некуда. Хотите — берите! — серьезно сказал Нугзар.

— Слышь, Машка? Зверь наш!

— Слышу, — отозвалась та, бродя по номеру в поисках сумочки. — Честно сказать, я боюсь его, ведь насмерть ухайдакал! Укатал катком!.. Налей мне тоже, подруга!

— Да ладно тебе — боюсь! Повзводно принимала, теперь испугалась? Да ты представь, мы его Раиске в прокат дадим! — увлеченно заговорила костлявая Наташка, размахивая горящей сигаретой. — Иринке! Маринке! Им надо для души… И от души… И с душой…

Девицы схватились за рюмки, но, сообразив, что надо бы предложить и Нугзару, повернулись к нему, но тот лишь рукой махнул: водку старался не пить вообще, тем более с утра. Они глотнули. Одна шваркнула рюмки о стол и завела:

— Просыпаюсь в шесть часов. Где резинка от трусов? Вторая подхватила:

— Вот она, она она, на хую намотана!

Нугзар мельком заглянул в темную спальню. Гита не шевелилась.

Вылез Сатана, довольно посапывая после принятого кодеина. Умытая и причесанная Лялечка начала возню с чайником.

— Гони их всех теперь! — коротко напомнил Нугзар Сатане, а сам отправился в переднюю — звонить Тите. Однако, не набрав номера, он положил трубку и подозвал Наташку. — Я насчет Гогии серьезно. А ты?

— Я тоже. Это экземпляр! Что он еще умеет делать, кроме ебли?.. Комиссионку сторожить может? В охране работать? За ларьками надзирать? Мои друзья как раз ищут такой шкаф повиднее.

— Он все может. Днем будет ларьки охранять, а ночами вас обслуживать. Ему даже ошейника не надо — никуда не уйдет, пока кайф у него есть. А кайф кончится — никакой поводок не выручит: уйдет искать.

— Послушай, а ты сам кто такой? — вдруг с бесцеремонным пьяным любопытством уставилась Наташка на Нугзара.

— Я друг.

— Понятное дело. Тогда поговори с ним, друг, а то я боюсь.

Нугзар пошел к дивану и, потормошив Гогию за плечо, объяснил, что девочки хотят взять его с собой на хату и трахаться с ним.

Гогия, пробормотав:

— Очень хорошо… Ноксирона не осталось? — опустился на подушку и закрыл глаза.

— Он согласен, — сказал Нугзар, вернувшись к телефону.

Тите был у себя в конторе. Узнав, что Нугзар хочет познакомиться с его помощниками, обрадовался, усмотрев в этом знак того, что Нугзар поможет ему выколотить деньги из строптивого кооператорщика. Они договорились, что один из них — Балда — подойдет в гостиницу:

— Сейчас его нет, но к вечеру будет.

— Кто такой? На что способен? — поинтересовался Нугзар.

— На все. Пять ходок, — ответил Тите.

— В девять вечера жду его в бункере, где дискотека.

Нугзар вернулся в зал, где девочки, гомоня, допивали бутылку и пытались втолковать Гогии, что они заедут за ним в полдень, пусть он соберется. Гогия дико озирался, мало понимая, что происходит, но все равно утвердительно кивал и ощупью шарил по тумбочке в поисках какой-нибудь подмолотки. Сатана и умытая, тихая, просветленная Лялечка сидели за столом друг против друга. Сатана, приосанившись и оттопыривая мизинец, размешивал в чае опиум, а Лялечка по его заданию сосредоточенно вылущивала из золотисто-желтой пластины таблетки ноксирона.

— Женись на ней, Сатана, — сказал Нугзар. — Посмотри, как она хорошо тебе завтрак готовит.

Сатана, прыснув от хохота, разлил чай. Лялечка подняла на Нугзара голубые глаза:

— Я все умею готовить. — И принялась салфеткой вытирать со стола разлившийся чай, но Сатана, рявкнув:

— Стой! Там опиум! — мощно слизнул со скатерти комочки опиума и тщательно обсосал влажную ткань.

Нугзар осуждающе покачал головой:

— Бедный, в логе ты, столы облизываешь… Плесни мне тоже, — попросил он у Лялечки.

Та поспешно принялась наливать ему чай.

— Лимончик?

— Конечно.

— Лимончики, лимончики! — запел Сатана. — Без лимончиков нельзя… Она красивая девочка, послушная, — погладил он ее лапой по дрогнувшей голове. — В турбюро работает, на Невском. А Самсона показать можешь?

— Какого Самсона? — не поняла она.

— Ну, того, что падле пасть рвет?

— А, Самсона, фонтан в Петергофе?.. Конечно. У нас туда экскурсии.

— И куда еще экскурсии? — спросил от нечего делать Нугзар.

— Куда хочешь! В Финляндию, например, в ФРГ, в Голландию…

— В Голландию? Кому же вы их продаете?

— Путевки?.. А всем, у кого капуста есть! Часть валютой платить надо, часть рублями.

— Понятно. И каждый может купить?

— Конечно. Были бы грины.

— Что за грины? — не понял Сатана.

— Доллары, — объяснил Нугзар. — А какие путевки, на сколько дней?

— Разные.

— И быстро можно оформить?

— За бабки все можно, — твердо ответила Лялечка, гордая оттого, что смогла чем-то заинтересовать этого сумрачного человека. — Хоть завтра.

Нугзар взглянул на Сатану:

— Махнем в Голландию?..

Сатана оторопел:

— В Голландию? Это где, в Германии? — и вытаращился на Нугзара, не забыв схватиться за клок волос и быстро-быстро завертеть его.

— А в какой именно город путевки? — уточнил Нугзар.

— Я точно не помню, но Амстердам и Гаага точно есть.

— Амстердам и Гаага, — повернулся Нугзар всем телом к Сатане. — Гаага и Амстердам. Как тебе?..