Она надела чистое белье и платье. Туфли и чулки остались в фургоне. Когда она вышла из-за куста, Росс засовывал пистолет себе за пояс. Он увидел ее беспокойный взгляд и попытался пошутить:

— Не волнуйся, я не отстрелю себе ничего ценного.

Она вспыхнула до корней волос.

— Готова? — спросил он.

— Да. — Она внезапно застыдилась и почувствовала, что, несмотря на шутливый тон, он тоже нервничает от того, что это случилось снова. По дороге в лагерь они не перемолвились ни словом.

Они продирались сквозь деревья, когда Ма, направлявшаяся к фургону Росса с кувшином молока, заметила их. Она остановилась и с нескрываемым удивлением их оглядела.

Росс вдруг осознал, что он без рубашки, босиком и с пистолетом за поясом — и ему стало не по себе. Лидия держала мокрую нижнюю рубашку, и, когда Ма перевела взгляд на эту рубашку, ей показалось, что она весит по крайней мере фунтов сто.

— Извините, — пробормотал Росс и скрылся в фургоне. Ма проследила за ним взглядом и повернулась обратно к Лидии.

— Мы… Мы ходили купаться… — пыталась оправдаться Лидия, бросая мокрую рубашку в фургон, как будто она обжигала ей пальцы.

— Я вижу, — промолвила Ма.

— Росс… он учит меня плавать.

— В такой час?

Лидия почувствовала себя полной дурой, когда кивнула головой, подтверждая свою ложь.

— Вам не нужно было беспокоиться сегодня о молоке для Ли, я бы сама за ним сходила.

— Мы всегда приносим для вас молоко. Не вижу причины менять что-либо.

— Я имела в виду Люка.

Ма побледнела и, тяжело вздохнув, опустилась на подножку фургона.

— Я всегда буду тосковать о нем, до самого дня моей смерти я буду тосковать. Но он уже мертв и ничто не вернет его обратно. Если Бог так решил, я не стану с ним спорить. Лидия подумала, что она стала бы бороться с любым — на земле или на небесах, — кто попытался бы отнять у нее Ли или Росса, но вслух ничего не сказала.

— Жизнь идет дальше. Мы всей семьей обсудили это и решили оставить наше горе в могиле моего мальчика. Все, кроме Буббы. Этот парень плохо кончит.

— Я попрошу Росса поговорить с ним.

— Я не уверена, что это на него подействует, но все равно спасибо. Он там, кормит лошадей. — Ма задумчиво смотрела в сторону загона для лошадей.

Лидия подумала, знает ли она, что вчера Бубба забыл о своих обязанностях.

Ма стряхнула с себя уныние и улыбнулась Лидии.

— Полезай в фургон к мужу. Ему, наверное, понадобится помощь, чтобы стянуть эти мокрые штаны.

Она посмеивалась, идя обратно к своему фургону.

Росс уже оделся и стоял, склонившись, над корзинкой Ли.

— Он еще спит? — спросила Лидия.

— Только что проснулся. Он так вырос. Кажется, мне придется скоро потратиться на настоящую колыбель для него.

— Наверное, не стоит, пока мы не обоснуемся где-нибудь. — Она задохнулась от волнения, когда поняла, что высказала вслух свое самое сокровенное желание. Два дня назад он сказал, что они останутся вместе только до получения развода в Техасе.

— Значит, ты хочешь оставаться моей женой? — спросил он отрывисто.

— Я не против. Если ты хочешь.

Росс надеялся, что она проявит как-нибудь свои чувства к нему, как-нибудь даст понять, что мысль о разводе ей так же неприятна, как и ему. После того, что случилось сегодня утром, он мог надеяться, что она проявит больше энтузиазма по поводу их совместной жизни. Сдержанность ее слов не понравилась Россу.

— Значит, теперь мы будем жить как муж и жена, — твердо сказал он. Взял ее за подбородок и посмотрел прямо в глаза: — У мужа есть определенные права, ты знаешь? Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да.

Чтобы у нее не оставалось сомнений, он обхватил ее за талию и притянул к себе. Поцелуй его был долгим и властным…

Когда он разжал руки, она отступила на шаг назад и схватилась рукой за грудь.

— Что случилось? — спросил он, сразу пожалев о своей резкости.

— Сердце очень бьется.

— Сердце? — спросил он сипло, глядя увлажнившимися глазами на ее грудь.

Он надеялся этим поцелуем показать ей, кто хозяин. Что исключительно по доброте сердечной согласен терпеть ее рядом — при условии, что она будет делить с ним постель. Но этот поцелуй лишил его самообладания не меньше, чем ее. Сейчас он был согласен на все. Он не мог противостоять ей. Он слишком хорошо помнил, какой она была сегодня утром — податливой, женственной, готовой принять всего его.

— Лидия, — прошептал он нежно и снова заключил ее в объятия. В этот момент его позвали. Выругавшись и недовольно поправив застежку брюк, он подобрал шляпу и вылез наружу.

За завтраком Росс рассказал ей, что его попросили быть провожатым до места, которое они со Скаутом выбрали для новой стоянки. Лидия подумала, что скорее всего его попросили об этом из-за его ловкости в обращении с оружием. Весь караван был все еще взбудоражен убийством Люка. Она гордилась тем, что Россу доверили защищать других от опасности, и в то же время очень боялась, как бы с ним чего не случилось.

— Тебе не трудно будет управлять сегодня повозкой? — спросил он, сидя на одной из своих кобыл, которая била копытами и рвалась с места.

— Нет, — ответила Лидия с улыбкой, сидя на козлах фургона. — Я пригласила Анабет ехать со мной. Я подумала, что, может, это немного отвлечет ее от мыслей о Люке.

Он кивнул.

— Я попробовал поговорить с Буббой, когда ходил в загон сегодня утром. О Люке он говорить не хочет.

Он посмотрел в сторону первого фургона, который начал движение.

— Мне нужно ехать.

— Увидимся на закате.

Он понял, что она хотела этим сказать. Его сердце подпрыгнуло в груди. Он послал ей долгий, нежный взгляд, затем надвинул шляпу и поскакал, поднимая облако пыли.

Она видела его много раз до того, как солнце начало садиться. Под разными предлогами он то и дело появлялся в конце каравана, только чтобы бросить на нее взгляд. Люди говорили друг другу: как добросовестно этот мистер Коулмэн выполняет свою работу, какой он бдительный. Они чувствовали себя в безопасности, зная, что их охраняет человек с большим военным опытом — где еще он мог научиться так здорово владеть оружием? Росс и представить себе не мог, до какой степени возросло их доверие к нему.

Вечером он поспешил закончить свои дела, быстро, но тщательно вымылся, мурлыкая под нос. Когда он вошел в фургон за сменой одежды, он заметил, что Лидия чисто вымела внутри и переставила вещи так, что стало как-то уютней…