Артем снял заплечный мешок, убрал в него рассоединенные бамбуковые трубочки. Делать все это приходилось в воде, лишь по грудь из нее высунувшись, что твой тюлень.

Затем он достал из рюкзака нэкодэ и асико, то есть перстни-когти и шипастые дощечки на ноги (с мокрыми, скользкими руками и ногами по откосу карабкаться не следовало, запросто можно заскользить), надел все это, надел заплечный мешок, сдвинул на бок ножны кинжала-танто, который тоже может пригодиться при восхождении. Все, приготовления закончены. Артем поднял руку, сигнализируя о своей готовности. В ответ подняли руки и остальные. Отлично. Можно идти на стену.

Артем первым покинул воду... Ну нет, теперь, после того как побывал в ней, он эту жидкость во рву водой никогда не назовет. Сточная канава, по недоразумению именуемая рвом, — вот что это такое.

Он быстро одолел выложенный камнями откос и оказался у подножия стены. Вертеть головой, как там остальные, больше не имело смысла. Движутся параллельно остальные восемь, что еще может быть? А ежели кто-то из них ошибется — это сразу будет слышно. Увы, скорее всего будет слышно и часовым на стене. Но про эдакий поганый вариант и рассуждать-то не хотелось...

Раньше, попроси кто Артема назвать главную проблему преодоления околозамкового рва с водой, он бы не угадал. Причем и с нескольких попыток не угадал бы. Он бы, разумеется, назвал холодную воду, часовых или что-то в этом роде — все то, что можно вообразить, насмотревшись исторических фильмов. Оказывается, с настоящими сложностями ни один из героев этих фильмов не сталкивался. Потому что наиглавнейшая сложность — это (вы будете смеяться) цикады.

Возле замка и на крепостных стенах цикад обитало просто-таки несметное количество — армады и полчища цикад, ежели судить по тому стрекоту, который они издавали. Цикадным медом эти стены, что ли, намазаны?!

И ночь напролет стрекот этот не смолкал. Может быть, влюбленные, прогуливающиеся по центральному парку города Гагра, где тоже уши от цикад закладывает, и могут наслаждаться сладкозвучным стрекотом. Потому как они влюбленные и им все хорошо! Хорошо им будет и в том случае, смолкни внезапно стрекот. А если смолкнет здесь...

Наступи вдруг затишье возле замка — и часовые вмиг насторожатся. Это как выключить звук в комнате, где громкая музыка не смолкает весь вечер. Заметите вы это? Вот то-то... А эти гадские цикады враз замолкали, стоило только побеспокоить их вторжением. Причем замолкали на всех стенах одновременно. Надежнейшая естественная сигнализация, будь она неладна. Ежели заявиться под стены замка неготовым, то влипнуть можно капитально.

Хорошо, хоть яма-буси знали все заранее и, главное, знали, как с этой бедой можно бороться. Оказывается, сперва надо наловить где-то с десяток цикад, заключить их в коробку и перед отходом накрошить им туда специальную траву возбуждающего действия. Когда цикады на стенах, испуганные ночными пришельцами, станут замолкать, надо выпускать на стену цикад из коробки. А тем, нанюхавшимся в коробке возбуждающей травы, все нипочем. Они начнут стрекотать как оглашенные и своей неугомонностью вновь заведут остальных насекомых. «Блин горелый, — с тоской подумал Артем, когда все это узнал. — Ведь по идее это я должен открывать этим людям новые знания. Всякие там физики с химией. Наука побеждает варварскую отсталость. А на самом деле что? С какими-то поющими тараканами и то не могу справиться без помощи дикарей...»

А что касается проклятых цикад, тот как раз сейчас Фудзита должен выпускать их из коробочки на стену. Вернее, уже выпустил. Потому что был некий едва наметившийся спад цикадного стрекота, а сейчас букашки застрекотали с новой силой.

Все. Вся предварительная работа позади. Надо подниматься.

Пошли.

Артем отключился от всего, кроме подъема. До поры для него не будет существовать на белом свете ничего другого, кроме трещин в камнях, кроме выбоин и стыков в кладке, опор для ног, микроскопических уступов, за которые можно уцепиться пальцами. Считать пройденные метры и метры оставшиеся он тоже не станет. Когда он достигнет зубцов стены, он это поймет.

Говорить «сейчас начинается самое трудное» или «самое трудное позади» — было бы, мягко говоря, неверно. В их предприятии ничего легкого не предвидится. Ну разве что потом, когда отгремят сражения, можно будет, утирая пот со лба, оглянуться назад, выделить трудное и легкое, сравнить: дескать, подъем по стене — это была сущая ерунда, отдых и курорт, смешной пустяк по сравнению с тем, что потом началось...

Артем карабкался по стене. Казалось бы, все просто до примитива: разглядеть выбоину или выступ, дотянуться до них одной рукой, ухватиться, наметить взглядом опору для второй руки, упереть правую ногу в выступающий край соседнего камня, подтянуть левую ногу вверх, поставить носок ноги на заранее присмотренный бугорок, убедиться, что нога стоит твердо, дотянуться правой рукой до горизонтального зазора между камнями кладки, нащупать пальцами твердый край, убедиться, что камень нигде не крошится, а значит, не осыплется... и так далее, сантиметр за сантиметром, сантиметры складываются в метры, а метры должны сложиться в окончательный успех.

Перстни на пальцах Артем, надевая, повернул когтями наружу. Пока восхождение обходилось без участия когтей. Зато когда потребуется, всего-то и останется, что повернуть перстень. А то несподручно как-то, вися на стене на кончиках пальцев рук и ног, еще и доставать из заплечного мешка всякие предметы.

Ну, вот и потребовался перстень-коготь. Повернув перстень, Артем выскреб когтем землю в зазоре между камнями — это он подготовил площадочку, куда потом поставит правую ногу.

Главное — не запаниковать, даже если вдруг соскользнет, потеряет опору рука или нога. А такое непременно хоть раз за восхождение да случится. И к этому следует быть готовым. Одной руки и одной ноги вполне достаточно, чтобы удерживать себя на стене. А когда одновременно срываются две руки или две ноги — ситуация редкая, почти невозможная для умелого скалолаза. А Артем уже мог себя причислять к умелым.

Если неумевших плавать яма-буси обучил этому искусству Артем, то искусству «имори-гакурэ», то есть подражанию тритону, обучили Артема в свою очередь яма-буси. Такамори говорил: «Все, что может понадобиться человеку, боги уже подарили ему. Все это находится вокруг нас, но оно или надежно спрятано от глаз, или отдано на хранение другим существам. Нужно лишь отбросить гордыню, нашептывающую тебе, что ты умнее и сильнее всех живущих под этой луной. Это не так. Ты — вечный ученик, а твой учитель — все сущее, все, что окружает тебя. Наблюдай, запоминай и повторяй. Ты видел, как тритон проворно карабкается по скале? Значит, и ты это можешь. Присмотрись, как он сливается со скалой, как обтекает телом неровности, как намертво вцепляется в любую трещинку. Делай так же. Знаешь, почему он никогда не падает, даже с мокрых камней? Потому что ему незнаком страх и неуверенность. Он не сомневается в том, что удержится на камнях. Как птица уверена в том, что не упадет. Задави в себе страх и неуверенность. С этого и начни...»

Артем наблюдал, запоминал и повторял. Научился. Отточил умение до полнейшего автоматизма. Задавил в себе все ростки неуверенности.