поводьев или связи с драконом. Каждый раз, когда она тянулась к чему — то, чтобы соединить их, она находила воздух. Она скрипнула зубами и давила на себя, чтобы не сидеть просто так.

Но Тьеран был прав. Это было глупо. Она ничего не делала. И она не знала, как они скроют это ото всех.

Фордхэм направил их попробовать самим. Первый раз был простым. Но когда они перешли на следующий уровень сложности, Керриган поняла, почему связь была необходимой. Она не чувствовала Тьерана под собой. Не так. Она смутно понимала, что он собирался сделать. И когда он решил воспринять указания Фордхэма прямо, как в бою, она не понимала, что произойдет дальше, и в результате она соскользнула и рухнула в лесу.

Ее щит разбился при падении. Она смягчила падение магией воздуха, но все еще рухнула на спину, потрепанная ветками на пути вниз. Воздух вылетел из ее легких, глаза горели.

— Боги, — простонала она.

Тьеран вернулся к ней, описав круг.

Ты плохо выглядишь.

— Давай еще, гад, — сказала она, вставая со стоном. Она забралась на своего дракона.

Но еще дюжина попыток, а она все падала с его спины. Ее щит оставался на месте почти каждый раз, но это не спасало. Это была память мышц, не талант. Даже когда Тьеран стал предупреждать ее, она не угадывала момент и цеплялась за него изо всех сил. Было очевидно, что они не были соединены.

Четыре дня прошло, они не продвинулись в контроле разумом, и она все еще падала в снежном лесу, и Фордхэм объявил конец на этот день.

— Нет, — процедила Керриган. — Нужно тренироваться.

— Мы были тут весь день, уже четыре дня, Керриган. Ты не продвигаешься, а тут нет целителя для кучи синяков на твоем теле.

— Ты как — то говорил, что боль — часть программы. Тебе пришлось учиться жить с ней.

— Да, — процедил он. — Когда мы бегали по пять миль в день. Не когда на кону твое место в Обществе.

Она напряглась.

— Ты думаешь, что я недостаточно хороша, чтобы остаться.

Он провел рукой по волосам и посмотрел поверх луга на солнце на горизонте.

— Не знаю, что с вами. Вы словно на секунду отстаете. Я не настолько опытный, чтобы определить проблему, но она есть. Может, месяц запрета навредил связи.

Керриган охнула. Он ударил так близко к правде, что она отпрянула в ужасе.

— Это прозвучало хуже, чем я думал, — сказал он, шумно выдохнув, повернувшись к ней.

Она хотела сказать ему. Часть нее хотела, чтобы он знал правду. Может, они смогли бы разобраться вместе. Но она сжалась от мысли. Не из — за того, что он выдал бы ее Обществу, а из — за того, как он выглядел, когда сказал, что связь могла быть повреждена. Это было худшим, что он мог представить. Как он отреагирует, узнав, что связи и не было?

— Иди, — сказала она, скрестив руки на груди. — Мы с Тьераном останемся и попытаемся разобраться.

— Керриган…

— Продолжим завтра с новыми силами.

Фордхэм раздраженно выдохнул.

— Ты не обязана тут оставаться.

— Я хочу, — сказала она. — Просто… иди и поешь, — она забралась на Тьерана. — Мы продолжим, пока не получится правильно.

Фордхэм не поверил. Она не винила его. Если они хотели все исправить, несколько часов им не хватит. Но это было показателем того, как плохо она справлялась, раз он не был против оставить их работать одних.

— Не делай глупостей.

— А в чем тогда веселье? — спросила она с ухмылкой.

Он покачал головой и увел Нетту с поляны. Она проводила их взглядом со вздохом.

Что мы делаем на холоде? Я хотел бы поесть и в теплую кровать.

Керриган закатила глаза.

— Ты как ребенок. Нам нужно разобраться. Никакой теплой кровати до этого.

Мы не разберемся! — почти закричал Тьеран, встряхнулся, и она съехала с его спины. — Это конец. Кто — то поймет, что мы не связаны.

— Мы разобрались с другим! Разберемся и тут.

Как? Потому что ты всю неделю только падала с меня.

— Я не виновата, что была под запретом летать.

Разве? — прорычал он, отходя от нее.

— Ладно! Уходи. Давай провалимся. Меня выгонят, а ты вернется на Святую Гору.

Тьеран застыл. Его тело содрогалось от гнева.

Больше никогда так не говори.

— Что случилось на той горе, Тьеран? Потому что этот ужас произойдёт снова, если мы не будем работать вместе.

Он приоткрыл с болью глаз и хмуро посмотрел на нее.

Ты хочешь знать, что случилось? Я вырос там. У меня была пара. Мы нашли друг друга малышами, и мы были вместе тридцать лет. Ее звали Риса. Она была красной, с огромным размахом крыльев и ярко — зелеными глазами. Я любил ее, — сдавленно сказал он.

Керриган застыла.

— Что случилось?

Общество забрало ее для турнира.

Керриган пыталась вспомнить Рису. Она не знала драконов с таким именем. Наверное, это было до ее рождения.

Они забрали ее, и она старалась. Получила всадника. Должна была вернуться домой после года обучения, но не вернулась. Когда я спросил, что с ней случилось, никто не говорил. Я узнал лишь годы спустя, что ее всадник погиб после турнира случайно. Их связь разорвала ее надвое. Она умерла на месте.

Керриган застыла. Она сочувствовала ему.

Она умерла только из — за тупой связи. Я ненавижу связи.

— О, Тьеран, мне так жаль, — слезы выступили на глазах Керриган. — Я не знала. Почему ты стал участвовать в турнире, если так это ненавидел?

Думаешь, у меня был выбор? Я пятьдесят лет срывал вступительный экзамен. Чтобы меня не заставили создать связь. Но Святая Гора решила, что я горевал достаточно долго, и отправила меня на турнир. Сказали, что если я вернусь без связи, моя жизнь оборвется из — за моей неудачи.

Керриган напряглась.

— Что? Они убьют тебя?

Драконы — все еще звери, — заявил он. — Они убивают слабых.

— И после всего этого мы все еще не связаны.

Тьеран кивнул, отвернул от нее голову.

Порой я думаю, что это не сработало, потому что я не хотел.

— Но ты не можешь вернуться.

Не могу.

— Я тоже не могу вернуться к старой жизни, — сказала она ему. — Это или ничего.

Тогда мы в этом вместе.

— До конца.

Он кивнул и опустился рядом с ней. Она прислонила голову к его боку. Что — то изменилось между ними. Пропала старая вражда. Тьеран не злился на нее, это было из — з потери любви его жизни. И она