– Вот и славно, – Ольга улыбнулась и ласково посмотрела на барона. – Ты же у меня умница.

Магнус Фабиан был человеком слова, как и полагается всем настоящим баронам, дорожащим честью и репутацией даже перед самим собой. Вернее, в первую очередь перед самим собой.

Оказалось, «Алмазная компания» уже вовсю распродает свои акции, и берут их весьма охотно. Вкладываются в нее как банки, корпорации и компании, так и частные лица. Причем масштаб вложений доходит до пятидесяти миллионов франков, – на такую сумму купила «алмазных» акций какая-то отчаянная русская купчиха.

– Я знаю русских, – ответила барону на его рассказ Амалия-Ольга. – Эти в пустое дело вкладываться не станут.

Собственно, план ее был весьма прост. Заставить барона купить акций, скажем, на миллион, а потом забрать его у Артура, угрожая шантажом. Дескать, я все расскажу вашим компаньонам и акционерам про вас и ваши аферы, и тогда вы потеряете не миллион, а все. Еще и в тюрьму посадят. «Впрочем, почему миллион, – пришла вдруг в голову Ольги шальная мысль, – почему не два? Два, именно два!»

Несколько дней Ольга обрабатывала барона. Нет, она не топала ногами, не капризничала, мол, если ты не купишь акций на два миллиона, то я тотчас уйду, и тогда ты обгрызешь себе все локти и осыплешь голову пеплом. Она терпеливо, вполне корректно принялась обрабатывать Магнуса Фабиана.

Для начала Ольга закрыла перед его носом дверь в свою спальню. Позже она открыла ее, но самим фактом отказа Магнусу Фабиану в соитии, о коем он начинал мечтать с самого утра, как только просыпался, давала понять, что таковое возможно.

Несколько раз она заводила разговор (как бы между прочим), что мечтает пожить где-нибудь в Италии или на Лазурном Берегу, однако не может этого сделать из-за занятости барона на «этих своих заводах».

– Но я же не могу вот так бросить все и уехать в Ниццу или Флоренцию, – оправдывался фон дер Остен-Сакен. – Я должен руководить производством на своих предприятиях и контролировать его. Эти производства приносят мне очень хороший доход, я ведь должен думать о нашем будущем, моя радость.

– Пусть заводами занимаются твои управляющие, – отвечала Ольга и посмотрела в глаза Магнуса Фабиана печальным взором. – А мы с тобой должны радоваться жизни, пока это возможно и пока нам хочется этого. И потом, я так долго не видела моря!

Доставить любимой женщине радость приятно любому мужчине. Это всегда повышает его статус в ее глазах, после чего женщина делается особенно нежной с ним, милой и веселой. Мужчина осознает, что он любим, а следовательно, счастлив.

Ольга давала понять Магнусу Фабиану, что он любим ею лишь тогда, когда он исполнял ее прихоти и желания.

Она просто вила из него веревки. Выуживала согласие на любые ее предложения, исключая двухмиллионное вложение в «Алмазную компанию» графа Артура де Ламбера.

– Хорошо, я вложусь в это дело, но только двумястами тысячами франков, – вздыхая, соглашался барон. – Хотя мое мнение… – покачал он головой, но, взглянув на нахмурившуюся Амалию, предпочел умолкнуть.

Ольга негодующе фыркала и запиралась в спальне, отказываясь даже выходить к ужину.

Магнус Фабиан страдал, делался несчастным и соглашался на вложение в триста тысяч франков, четыреста, пятьсот, наконец.

Она продолжала фыркать и не пускать его к себе, изображая безграничную обиду.

Потом она женила его на себе в самые кратчайшие сроки, перешагнув все рамки благоразумия и даже приличествующие нормы, принятые в обществе, к которому принадлежал барон фон дер Остен-Сакен. А сделавшись уже настоящей баронессой, получила, так сказать, и право голоса распоряжаться капиталами, принадлежащими семье.

Барон сдался, когда в одно прекрасное утро Ольга вышла, сияющая, к завтраку и поцеловала барона в губы.

– Я прощаю тебя, – произнесла она и одарила Магнуса Фабиана своим знаменитым взглядом, от которого у барона ослабли колени и зажгло в самом низу живота. – Ты был прав: нельзя гоняться за жар-птицей, которую можно поймать, а можно и не поймать, имея в руках курицу, несущую золотые яйца.

С этими словами она опустилась перед пораженным фон дер Остен-Сакеном на колени и принялась расстегивать пуговички на брючном гульфике. Что было потом, барон помнил весьма смутно. Кажется, он сделался невесомым, поднялся под самые облака и летал там, вкушая неземное блаженство. А потом мир разлетелся на множество осколков и перестал существовать.

Часом позже Магнус Фабиан фон дер Остен-Сакен написал на имя генерального директора «Алмазной компании» графа Артура де Ламбера официальную бумагу, скрепленную личной подписью, в которой изъявлял желание приобрести у компании акций на сумму два миллиона франков.

А потом у Остен-Сакенов начался медовый месяц…

Заключения обоих независимых специалистов-минералогов были абсолютно однозначны: горстка кристаллических прозрачных минералов, привезенных с острова Ва-Нуку из группы Маркизовых островов, представленных для анализа графом Артуром де Ламбером, есть, несомненно, одна из аллотропных модификаций углерода и самое твердое из известных веществ, то есть алмаз.

«В данном случае, – гласило заключение экспертов, – мы имеем дело с кристаллами слегка голубоватого цвета с плотностью 3,5, показателем преломления 2,42 и оптической дисперсией в пределах 0,044, вследствие чего отражаемый свет разлагается на спектральные цвета. Вследствие указанных причин можно сделать единственно правильный вывод: минералы, представленные графом де Ламбером, есть не что иное, как алмазы. Данные алмазы, по словам самого графа, были найдены им во время обследования острова в речной галечной россыпи, причем только «за две прогулки». Они имеют слегка шероховатую поверхность и являются лучшими из всех подобных минералов для огранки, то есть представляют наивысшую степень ювелирного качества. Поскольку количество найденных графом алмазов довольно велико (в Южной Африке, самой алмазоносной части нашей планеты, чтобы найти такое количество камней, необходимо не менее недели), напрашивается еще один важный для экспертного заключения вывод. Он следующий: на острове, вне всякого сомнения, имеется мощная алмазоносная кимберлитовая трубка, то есть гигантских размеров конический столб вулканического происхождения, напоминающий своей формой огромную морковь. А россыпь, что граф де Ламбер нашел в речной гальке, есть вынос алмазосодержащей кимберлитовой вулканической брекчии, образованный из-за разрушения наземной части кимберлитовой трубки в результате эрозионных процессов».

Этот отчет почти полностью был опубликован в самой тиражной в мире «Пти Паризьен», и большую часть отчета с редакторскими комментариями дали газеты «Матэн» и «Журналь». Написав о возвращении графа де Ламбера с полинезийских Маркизовых островов, обе газеты задались вопросом: будет ли граф предпринимать какие-либо шаги, связанные с промышленной добычей алмазов.

«Насколько нам известно, граф де Ламбер, – такими словами заканчивала газета «Матэн» свою публикацию, – проживающий последнее время во Флоренции, является человеком весьма деятельным по натуре, и можно не сомневаться, что в скором времени появится какая-нибудь франко-итальянская компания по промышленной добыче ювелирных алмазов на никому доселе не известном острове с туземным названием Ва-Нуку».