Вильгельм в этом смысле представлял собой настоящий кладезь, подлинное открытие. Общение с Вильгельмом Первым и князем Бисмарком, становление Кригсмарине, посмевшего бросить вызов непобедимому британскому флоту, создание воздушных эскадр, пушки Крупна, колониальные захваты, восстания в Африке, развитие промышленности, постройка первых подводных лодок, встречи со знаменитыми людьми, путешествия и коллекционирование Императором произведений искусства — все это выглядело чрезвычайно интересно и очень захватывало меня, однако… времени на общение с удивительной личностью практически не оставалось. Март злого семнадцатого года маршировал по планете, стуча каблуками в головы и с каждым мгновением приближая трагический миг развязки Великой войны — миг весеннего наступления России и ее союзников.

— Дамы и господа, — чуть коверкая немецкие слова, с мрачной решимостью произнес я, призывая присутствующих к вниманию. — Я рад, что мы собрались на этом финальном собрании, ибо у меня для вас есть важная новость. Прошу вас, подойдите ближе к столу.

Голос мой был в этом момент голосом Вильгельма Второго, однако смысл и странные нотки в его дребезжании окружающие уловили чутко. Кронпринц Вильгельм и принц-адмирал Адальберт изумленно переглянулись, но послушно шагнули вперед. Фон Людендорф, напротив, остался на месте и подозрительно топорщил усы, ибо в голосе и в словах его Императора нечто звучало не так, и старый лис чувствовал это «нечто» всей битой фронтовой шкурой. Увы, думал я, один шаг его не спасет — двери закрыты, вокруг бетонные стены.

— Да, государь, — произнес Макс Баварский, почтительно поклонившись, — мы собрались по вашему приглашению и выслушаем все, что вы изволите сообщить. Однако что означает фраза «на этом финальном собрании»?

Я рассмеялся чуть хрипло и несколько нервно, затем поставил на стол подсумок с гранатами. Несмотря на тщательно прокрученный несколько раз сценарий массового убийства в бункере, руки мои предательски задрожали.

— Означает это примерно вот что. — Я достал верхнюю колотушку и, вставив палец в кольцо, показал ее окружающим.

— Простите меня, если сможете! С этими словами кайзер великой Германии резко дернул запал.

Великие дела надо совершать не раздумывая, чтобы мысль об опасности не ослабляла отвагу и быстроту.

Гай Юлий Цезарь

Триста километров от Потсдамского бункера.

Нижняя Бавария.

Пять секунд после взрыва

Пять секунд спустя я мчался меж облаков, пронзая воздух бестелесною точкой.

Я не вполне понимал, что произошло, однако факт сохранения собственной жизни вызывал восторг. Во время «доставки» гранат в парк дворца я убивал немецких солдат направо и налево, однако умудрялся уходить из чужого тела, как только опасность нападения «на носителя» становилась очевидной.

Пять секунд назад произошло нечто иное. Мое тело — тело немецкого Кайзера — взрыв порвал на куски. Вероятно, тут сказалось мое «фатальное» отношение к покушению. Я мог бы уйти из Вильгельма — граната сработала с задержкой, но подсознательно не смог этого сделать, поскольку готовился к смерти одновременно с убийством находящихся в бункере людей.

Теперь же возможности технологии Каина казались выходящими за самые смелые грани воображения. Эти технологии решали не только проблему скорости перемещений, смены тел, путешествий во времени, но и проблему бессмертия!

Хронокорректору не требовалось никаких орудий и технологий. Он мог попасть куда угодно и когда угодно, перемещаясь из тела в тело. Во дворец, в крепость, в подводную лодку и в подземелье. И везде убивать — без счета и без опаски. Целые крепости могли пасть без долгой борьбы и осады вследствие убийственного катаклизма внутри или загадочного самоубийства кого-то из защитников. Я был способен проецировать свою сущность, куда требовалось — и умирать, оставаясь в живых. Это казалось чем-то невиданным, грандиозным!

В то же время инцидент вызывал вопросы. Было ли тело железного робота, которое занимал Каин в конце прошлой версии Времени, его настоящим телом? Вероятно, нет — как и тело Николая или Вильгельма для меня.

Сан-Суси я покинул мгновенно, бросив разодранное на куски ударной волной тело Вильгельма Второго. Здание брызнуло стеклами из окошек на цокольном этаже и крошкой, содранной со стен могучим ударом. Глубоко под цоколем, в бункере комната совещаний на мгновение превратилась в ад. Как нашкодивший хулиган, напуганный сторожем, я рванул вон из подземелья, по стремительной, уходящей в небо дуге. Скорость моя в это время казалась фантастической, почти невозможной — я мчался сквозь облака едва не сто километров в секунду.

Спустя полминуты, чуть успокоившись, я сбавил темп, затем совсем остановился и завис в воздухе. Как всегда, последовала грубая остановка, едва сбившая мне дыхание. Хотя о каком дыхании могла идти речь для бестелесного человека? Вероятно, при остановке мозг охватили эмоции, обычные для резкой перемены движения. Человеческое тело и химия оставались для меня недоступны, однако разум, даже не имеющий материальной основы, реагировал так, как привык. Меня едва не качнуло при резком торможении, картинка мира шатнулась, подернувшись зыбкою пеленой, но тут же выровнялась, позволив мне обозревать просторы внизу.

Сан-Суси уже не было видно, подо мной стелились холмы и темно-синяя ветвь совершенно незнакомой, но необычайно широкой реки. Очевидно, бегство сбило меня с нужного направления.

По ширине водяного потока я догадался, что вижу перед собой Дунай. Странная мысль внезапно тронула мой возбужденный разум. В каком-то смысле, подумал я, Дунай — это именно то, что надо!

Решив не искать иные ориентиры, я промчался вдоль могучей реки к востоку, желая отыскать Вену. Столица Австро-Венгерской империи неожиданно стала городом, в котором у меня сегодня появились дела. Дела имели конкретное имя: Карл Четвертый Габсбург, император Австрии, Венгрии и Богемии!

* * *

Вена раскрылась передо мной буквально через минуту — зрелище кварталов ее воистину впечатляло. То была именно Вена, город вальсов и изысканной архитектуры, столица древнейшей европейской династии и блистательных военных побед. Я глядел с высоты, обозревая целое море зданий. По земле тянулись улицы и кварталы, и дым заводов, извергающих ядовитую отрыжку в туман. Других столь крупных поселений в этом регионе просто не существовало, масштаб, даже по сравнению с Дунаем, вещал сам за себя. Я мог бы спуститься вниз, прочитать вывески или таблички на стенах домов и столбах, однако сомнений не оставалось: цель находилась прямо передо мной.

Огромнейшая империя Габсбургов, занимавшая обширную территорию в Европе и включавшая в себя около двадцати различных народов, являлась вторым после Германского рейха противником России в Великой войне. Австро-Венгрия ослабла задолго до начала мировой схватки из-за многочисленных национальных споров во всех своих регионах. В Галиции происходило противостояние поляков и украинцев, в Трансильвании — румын и венгров, в Силезии — чехов и немцев, в Закарпатье — венгров и русинов. С каждым годом на окраинах империи опасность сепаратизма росла. Раздутая средневековая держава давно находилась на грани распада, и Великая война только ускорила неизбежный процесс.