Неразрешимая задача? Возможно, для кого-то, но не для оперативников отдела «Гермес», съевших на этом поприще не одну собаку. Парадоксальный и оттого неочевидный для врага способ решения этой головоломки был сокрыт в ее условии. Ведь это я сам под видом собственной оплошности слил противнику информацию о том, что я и мои люди копаем под него яму. И теперь, когда главный враг «гарантов» в Зоне был четко обозначен, мне осталось лишь сменить обличье на нейтральное и сыграть на их страхе передо мной – коварным гением зловещего Ведомства.

О том, какой план я для этого разработал и реализовал, в подробностях рассказано выше. И в финале моей масштабной провокации добился того, чего хотел: втянутые в войну с мифическим Тритоном «гаранты» преподнесли мне свои деньги на блюдечке. В уплату за то, чтобы я поспособствовал их победе надо мной, выкупив у Ордена мой же собственный груз оружия!

Забавная шутка, не правда ли?

Все остальное было уже делом умной шпионской техники. Программы-диверсанты Ведомства при поддержке «ХИППИ» Башки рванули по обнаруженному платежному маршруту, будто стая свирепых, неистовых гончих. Утаить от них банковскую информацию было невозможно: они прогрызали брандмауэры и вытягивали из-за них все нужные им сведения. А вытянув, обнаруживали в них протоколы предыдущих коммерческих операций G.O.D.S., схемы, по которым они финансировались, и номера счетов, что при этом использовались. После чего наши зубастые ищейки мгновенно клонировались, дробились на новые стаи и мчались дальше уже не по одному пути, а по всем, какие они только что разнюхали. А в конце каждой такой дорожки вновь происходило клонирование и разделение сил, потому что там выискивались новые протоколы, содержащие новые, еще не известные нам стратегические данные.

Через несколько минут графический план нашей сетевой атаки напоминал дерево с развесистой и продолжающей разрастаться кроной. Нарытых нами в финансовой структуре G.O.D.S. счетов и фондов становилось все больше, а саму ее наводнили расплодившиеся в ней, как дрожжи, электронные шпионы. Денежные ручейки стекались отовсюду на наш счет-ловушку словно в воронку, затем снова делились и распределялись по другим счетам, пропускались через уймы фиктивных платежей и сделок, отмывались в давно обкатанных проектах и схемах, выстроенных Ведомством специально для этих целей.

Разумеется, с нами оперативно вступила в борьбу служба электронной безопасности компании. Однако благодаря хитрому алгоритму, по какому работали наши программы-взломщики, Башка пустил противников по ложному следу. То и дело им удавалось отрубить какую-либо ветку нашего ядовитого «анчара», но пока они в поте лица расправлялись с ней, мы успевали вырастить рядом две или три новых. Трудная и совершенно бестолковая работа. Образно говоря, запутавшись в сотнях мелких отростков, лесорубы не могли разглядеть сквозь их гущу ствол и срубить сразу все дерево.

По мере того как ветви делали свое гиблое дело, опустошая досуха питающий их источник, они отмирали. И чем дольше длилась эта вакханалия, тем меньше вырастало новых ветвей и больше исчезало старых. Древесная крона неумолимо редела, приближая момент, когда «гаранты» наконец-то обнаружат ствол и пойдут на нас в массированную контратаку.

Допустить подобное было никак нельзя. Скоординировав усилия, враг мог прорваться на нашу виртуальную территорию и устроить по горячим следам вендетту. Что, с учетом имеющихся в ЦРУ не менее продвинутых технологий, грозило подмочить нам сухой победный счет нынешнего матча. Пришлось выходить из игры чуть раньше финального свистка – полного выскребывания финансовых сусеков противника. И выходить, не раскланиваясь вежливо и помахивая рукой на прощанье, а оглушительно хлопнув дверью. Так, что при этом она вылетела вместе с косяком и прилегающей к нему частью стены…

На протяжении всей этой процедуры, или, если без экивоков, банального грабежа, мы с Башкой специально не поддерживали друг с другом связь. Чтобы всполошившиеся «гаранты» – а всполошились они явно не на шутку – не взломали ненароком сеть Барклая и не перехватили наши переговоры. Поэтому я понятия не имел, что произнес наш электронщик, когда активировал «ХИППИ» впервые с тех самых пор, как в 2055 году он вверг Америку в транспортный коллапс. Но мне почему-то казалось, что в этот момент Башка, злорадно посмеиваясь, изрек ключевой девиз своего беспутного прошлого. Девиз, который подходил и к его нынешней жизни, пускай формально он теперь состоял в рядах правильных парней:

– Хаос И Паника Пишут Историю!

Конечно, до американского кризиса сегодняшнее буйство «ХИППИ» и близко не дотягивало. Операция «Завещание Дядюшки» была строго секретной, и мы заметали за собой следы аккуратно, дабы не вызвать громкого общественного резонанса. Полное обрушение информационных систем произошло лишь в нескольких банках – тех, что оперировали основными активами G.O.D.S. Прочие банки, чьим клиентом она также числилась, отделались меньшим ущербом, но на три-четыре дня их работа была все же парализована. В общем, ничего такого, с чем мировая банковская система ранее не сталкивалась бы…

…Чего нельзя сказать о G.O.D.S., чья семилетняя история еще не видывала таких потрясений. И больше не увидит, поскольку с сегодняшнего дня на этой компании можно было ставить крест. Пока ЦРУ оправится от удара, на рынке катастроф, где прежде доминировали «гаранты», появится новый лидер. Свято место пусто не бывает, и те дельцы, которых они в свое время оставили за кормой, быстро вытеснят оттуда представителей обанкротившегося монстра.

Впрочем, в данную минуту политические последствия моей аферы меня не волновали. Операция «Завещание Дядюшки» завершилась, Барклай уходил в историю вместе с G.O.D.S., а значит, настало время подумать о спасении моей собственной шкуры. Отныне оставаться в «Ласточке» было небезопасно. Я просидел в ней до конца игры лишь потому, что в любую минуту здесь мог нарисоваться Мангуст, желающий лично проконтролировать, как я, получив деньги, связываюсь с Хантером и что ему при этом говорю. И если бы вдруг Хомяков не застал меня в мини-форте, он бы заподозрил неладное и разнес вдребезги сетевой терминал Барклая. Чего нельзя было допустить, поскольку с этой точки также велась атака на банковские серверы противника.

Мангуст не объявился ни перед переводом денег, ни в момент нашего налета на банки, и это было… нет, не хорошо, а, наоборот, чертовски плохо!

Возвратись он ко мне прежде, чем Башка объявил бой банкам, я бы запудрил гостю мозги, и он остался бы в неведении касательно того, что мы натворили. После чего мне нужно было лишь оглушить Хомякова и, пока тот валялся бы в отключке, бесследно испариться. Однако во время нашей диверсии он находился в штаб-квартире Талермана и потому наверняка был в курсе постигшего G.O.D.S. бедствия. И, что хуже всего, – знал, кого надо в этом винить. Так что пока он не вернулся сводить со мной счеты, я должен удрать отсюда в такое место, о котором ему неведомо и куда он поэтому не сможет телепортироваться.

Я не желал Мангусту смерти, поскольку все еще имел на него виды. Но если он не оставит мне выбора, хочешь не хочешь придется его прикончить. И, дабы избежать кровопролития, отныне нам категорически противопоказано встречаться до тех пор, пока я сам на это не соглашусь…