В июне 2011 г. премьер-министр Владимир Путин на 100-м заседании Международной организации труда в Женеве заявил, что для его страны главной целью является превращение России в течение ближайшего десятилетия в одну из пяти ведущих экономических держав. Особенно важно в этой связи увеличить ВВП с 19 700 долл. США на душу населения до 35 тыс. долл. (около 24 400 евро)[189]. Правда, достижению этой цели препятствует множество проблем, например, таких, как тенденция к массовому оттоку капитала из России[190].

В то время как Россия Владимира Путина после катастрофического десятилетия, наступившего с распадом СССР, пытается вновь войти в ряд мировых держав, располагая для этого солидными преимуществами, одной из основных ее слабых сторон, на которую указывают абсолютно все наблюдатели, остается демографическая ситуация[191]. Общее снижение численности населения, ненормально высокая для промышленно развитой страны смертность, низкая продолжительность жизни и падение рождаемости стали объектом глубокого изучения; в частности, уже стали классическими исследования Алена Блюма, сумевшего первым сделать выводы на основе доставшихся в наследство от СССР статистических показателей[192]. После впечатляющего роста в течение нескольких десятилетий, предшествовавших началу Первой мировой войны, населению России пришлось испытать на себе ужасные последствия «мировой бойни» и особенно Гражданской войны, сопровождавших ее голода и эпидемий, а затем волны массовых репрессий, последовательно осуществлявшихся революционной большевистской властью. Ликвидация идеологических противников, кулаков, великий голод 1932–1933 гг.[193], сталинские репрессии конца 1930-х гг. и особенно Вторая мировая война, число жертв которой было пересмотрено с 20 до 26 млн (это свидетельствует о том, что СССР пострадал больше других стран: в процентном соотношении потери Советского Союза сравнимы с теми, которые понесла Польша, – если учитывать численность населения обеих стран на момент начала войны), – сказались на демографических показателях. Высокая рождаемость в первой половине ХХ в. в сочетании с развитием эффективной системы здравоохранения, опиравшейся на успехи в области вакцинации и использования антибиотиков, объясняет, как СССР удалось «восстановить» численность своего населения вскоре после ужасного кровопролития, хотя в стране и не наблюдался тот «бэби-бум», который в этот период демонстрирует Западная Европа. Причина состоит в том, что в России демографические перемены начались позднее, чем на Западе, и восстановление численности населения стало возможным благодаря высокой рождаемости именно в первой половине ХХ в. Продолжительность жизни родившихся в 1920-е гг. составляла около 35 лет, родившихся в 1930-е гг. – 40 лет, в начале 1950-х гг. эта цифра составляет 55 лет, и 65 лет – в начале 1960-х гг., что приблизительно соответствует западноевропейским показателям. Подобный прогресс связан также и с резким снижением показателей детской смертности – с более чем 200 случаев на 1000 новорожденных в середине 1930-х гг. до 115 в 1948 г. и 55 – в 1958 г. Однако в 1960-е гг. стало казаться, что прогрессивные демографические показатели достигли своего пика, тогда как на Западе в это время активно развивается медицина, позволяя пожилым людям справляться с болезнями вроде рака и сердечнососудистых заболеваний за счет внедрения индивидуального подхода. Советская медицина не обеспечивалась новыми необходимыми средствами, из-за чего средняя продолжительность жизни по-прежнему оставалась невысокой. Ален Блюм делает вывод из этой ситуации, поясняя[194], что «система медицинских учреждений была неспособна адаптироваться к новым причинам роста смертности, справившись при этом с летальными инфекциями; индивидуальный подход, который мог бы применяться, в частности, для ограничения потребления алкоголя, не внедрялся, несмотря на изменившиеся требования времени. Привыкшая к высоким показателям смертности населения, медицина не менялась, что привело к замораживанию и даже последующему снижению показателей средней продолжительности жизни у мужчин – уникальный феномен для промышленно развитых стран[195]. В самом деле, несмотря на то что в развитых странах возрастает число причин, приводящих к смерти, медицина должным образом не реагирует на этот рост. Причины этой стагнации-деградации следует связывать не только с уровнем развития медицины и с отсутствием прогресса, но и с неспособностью медицины адекватно реагировать на появление новых причин смерти».

В течение всего ХХ в. рождаемость неуклонно снижалась. Если ограничиться нынешней территорией Российской Федерации, показатели рождаемости составляли соответственно 7,5 детей на 1 женщину в 1900 г., 6,3 – в 1926 г., 4,5 – в 1938 г., 2,6 – в 1958 г. и 2 – критический порог, необходимый для процесса замещения поколений, – в 1968 г.; к 1978 г. этот показатель снизился до 1,9. В этот момент СССР, как и другие большие промышленные страны, оказавшиеся в аналогичной ситуации, ощутил первые последствия «белой чумы», согласно определению Пьера Шоню и Жоржа Сюффера. В 1988 г. этот показатель вырос до 2,1, но в следующем году опустился до 2, а затем началось ощутимое падение – до 1,9 в 1990 г. и 1,3 в 1994 г. Эти цифры стали результатом «волевой» политики, проводимой советской властью, эффект от которой в долгосрочной перспективе оказался крайне противоречивым. Борьба женщин за эмансипацию, признание гражданского брака и официальное узаконивание абортов после революции сменились принятием в 1936 г. Семейного кодекса, наоборот, способствовавшего развитию материнства и запретившего аборты. В этом же ключе можно рассматривать решения, принятые в 1944 г. для восполнения ужасающих потерь, понесенных в результате Второй мировой войны; эти решения побуждали женщин рожать, однако в 1954 г. развод становится более легкой, чем раньше, процедурой, а в 1965 г. вновь оказываются разрешенными аборты. Меры, способствовавшие повышению рождаемости, – увеличение пособий и продолжительности декретного отпуска – были приняты в 1981 г. и позволили достичь некоторого успеха, способного повлиять на спад, начавшийся в 1970-е гг.