глаза были жесткими, челюсть напряженной, а выражение лица было как у человека, привыкшего командовать, а не подчиняться. Волшебник и градани переглянулись, а затем Базел пожал плечами.

- Мне жаль, парень, - спокойно сказал он. - В мои намерения не входило вводить тебя в заблуждение, но ты имеешь на это право - мы с Венситом слишком хорошо знаем друг друга. Мы не так уж часто обсуждаем наши планы, потому что у нас есть привычка, что каждый знает мысли другого до того, как он их обдумает. Возможно, потому, что мы чувствуем себя с тобой слишком комфортно, чтобы помнить, что ты новичок.

- Ну, я новичок, - наполовину огрызнулся Кенходэн и почувствовал, как на его лице появилось смущение от собственной реакции. Он сердито ткнул носком сапога в размокший дерн и сердито посмотрел на них. - Я могу согласиться с тем, что ты не можешь обсуждать мое прошлое, но ты, черт возьми, вполне можешь обсуждать будущее! И ты можешь начать с того, почему мы отмораживаем свои задницы под дождем у черта на куличках, как деревенские недоумки, ожидающие, когда наемные убийцы воткнут ножи нам в спины!

- Ну вот, наконец-то разумный довод.

Смешок Базела разрядил напряжение - и гнев Кенходэна. Он внезапно смутился от своих слов и снова опустился на стул, потянувшись за своей чашкой.

- Прости, - пробормотал он. - Наверное, я слишком чувствителен, но я чувствую себя таким чертовски беспомощным. Таким... таким неосведомленным. И мне так много нужно знать!

- Венсит, - сказал Базел более серьезно, - парень прав в этом. И теперь, когда я вообще думаю об этом, я удивлен, что он был терпелив с нами так долго.

- Ты прав, - согласился Венсит, затем повернулся к Кенходэну. - У тебя есть основания чувствовать себя использованным - не в последнюю очередь потому, что ты понимаешь, что я знаю о тебе больше, чем могу тебе сказать, - и ты, безусловно, имеешь право знать все, что мы можем тебе сказать. Пожалуйста, поверь, что мы оставили тебя в неведении по недомыслию и поспешности, а не намеренно.

Кенходэн кивнул, довольный их реакцией, но смущенный своей собственной. Он знал, что отчасти это было разочарование, смешанное с усталостью и немалым страхом, но он также знал, что за этим было нечто большее. В этом гневе было больше, чем след ярости, которую он испытывал на "Повелительнице волн", и это беспокоило его. Это был не тот вид убийственной ярости... но и не совсем отличался от нее, и эта мысль испарила последние угольки его гнева, вместо этого оставив его потрясенным и холодным. Получил ли он свою долю Ража градани? И если да, то что это говорит о нем?

Он глубоко вздохнул и стиснул зубы. То, кем он был, имело меньшее значение, чем то, кем он был сейчас. Это было необходимо. Он не мог отменить свое прошлое, даже если бы знал, что это было, но то, что вызвало его ярость, было внутри него. Он не мог изменить того, кем он был, по крайней мере, он мог контролировать то, кем он мог бы стать, и он будет контролировать это. Он должен.

- Прости, - повторил он более естественно, - но я действительно хочу знать, что мы делаем, так что скажи мне, пожалуйста. По крайней мере, - его губы изогнулись в кривой улыбке, - пока мое мышление не сравняется с твоим.

- Так-то лучше! - Базел крепко сжал его предплечья. - Да, и этот старый заклинатель тоже хочет говорить за меня. Дело не в том, что мы тебя недооцениваем, но иногда мы забываем, понимаешь? Прости нас.

- Не заставляй меня чувствовать себя виноватым, ты, болван! Ты начнешь все сначала!

- Скажи ему, Базел! - рассмеялся Венсит. - Поскольку ты ценишь наши жизни, скажи ему!

Кенходэн удивил самого себя ответным взрывом смеха, и смешки его товарищей стерли последнее напряжение, как будто Венсит использовал заклинание.

- Да, тогда я так и сделаю, - согласился Базел и опустился на колени, когда луна мигнула сквозь случайную дыру в облаках. Он разровнял участок земли и положил на него камешек.

- Этот камешек стал Коруном, Кенходэн. Эта линия - Южная дорога, - он сделал пометку кончиком пальца, - а это Восточная дорога. - Он ткнул большим пальцем в сторону скрытой туманом главной дороги. - Эта линия - главная дорога к Морфинтану, - продолжил он, рисуя еще одну линию с севера на юг, чтобы обозначить восточный конец Восточной дороги. - Если бы мы направлялись прямо к главной дороге Морфинтана, мы бы свернули вот сюда, - он ткнул указательным пальцем, - в Лосун, а там прямо на юг, мы могли бы повернуть на Синдор. Но это означало бы пройти более длинный путь. Это займет у нас много лиг пути - нет, я бы не был так уж недоволен этим, если бы это случилось после того, как мы избавились от братьев-псов. Только я думаю, что это вряд ли произойдет.

- Но это не так уж плохо, потому что мы хотим знать, что этого не произойдет, так что...

Он сделал еще несколько линий.

- Эта стала Уайт-Уотер, а эта другая линия - Сноуборн - река от Ист-Уолл, которая впадает в Уайтуотер примерно в пяти лигах от этого самого места ... здесь. Восточная дорога начинается после пересечения Сноуборна по мосту Илохам, затем проходит еще семьдесят лиг до главной дороги на Морфинтан.

- Хорошо, - сказал Кенходэн, когда Базел остановился и поднял глаза. - Я вижу, где мы находимся, но не понимаю, почему мы здесь.

- Что касается этого, - сказал Базел, садясь на корточки, - ответ находится на мосту короля-императора Илохама. Прямо на его западном конце есть тропа, которая ответвляется, следуя за Сноуборном лигу или две, прежде чем повернуть обратно на юго-запад через лес Хев, чтобы присоединиться к Южной дороге в сотне лиг к югу от Коруна.

- И мы пойдем по этой тропе, не так ли?

- Да, и произойдет одна из двух вещей. Если братья-псы поймают след, или если они хотят его разгадать, то, скорее всего, они последуют за нами. Если они не стремятся узнать или угадать, я думаю, они продолжат путь на восток за призраками и ветром. В любом случае, мы выйдем к лучшему.

- Я могу видеть, где мы выйдем вперед, если