— Мы могли бы взять твою мать под защиту, Хэтти. Но тогда ты не могла этого знать. Я не виню тебя в том, что произошло.

— Это мне придется обсуждать напрямую с Богом, — пробормотала Хэтти. На лбу у нее выступила испарина. — Я получила хороший урок, — прошептала она, перебирая пальцами залатанное одеяло. — Никакая правда не причинит столько вреда, как секрет, который ты в себе носишь.

— Я рада, что ты наконец решилась все рассказать. — Андриа похлопала Хэтти по руке, чтобы ее успокоить. — С твоей помощью нам будет легче арестовать Бо Саксона.

— Ядовитую змею, миледи! Остерегайтесь его — иначе он вас ужалит.

Андриа вышла во двор, пытаясь осознать услышанное. Минут через десять вернулся Раф с викарием, и они прошли в дом.

Миссис Вейн подошла к Андрии.

— Не знаю почему, но что-то подсказывало мне, что эти сведения могут вам помочь. Это моя месть за смерть дочери, — прошептала она.

— Так вы давно знали об этом?

— Нет, миледи. С того дня, как вернулась Хэтти. Она только об этом и говорила и все просила меня съездить за вами. Но вы сами объявились. — Миссис Вейн стянула шаль на плечах. — Меня тоже мучил стыд за мое пособничество Морли. Он во всем виноват. Из-за него Салли погналась за этой доходной работой.

— Она работала на джентльменов из Роуэн-Гейта, не так ли? — спросила Андриа, ожидая, что миссис Вейн назовет имя Бо, но вместо этого услышала:

— На Ярроу и его жену… какое-то время.

Андриа вспомнила званый обед в Лохлейде. Офелия Ярроу тогда осыпала ее оскорблениями, хотя в прошлом их семьи никогда не враждовали. «Определенно я не сделала ничего такого, что могло спровоцировать ее грубые нападки», — подумала Андриа.

Пока они тихо переговаривались, викарий в присутствии Рафа с Молтоном слушал признание старой няни.

— Да, весьма необычное заявление. — Викарий растерянно провел рукой по седой шевелюре. — Мы должны известить полицию. Я отправлю депешу в магистрат лорду Олвондейлу. Этот вопрос выходит за пределы юрисдикции лорда Лохлейда. Лорд Олвондейл абсолютно надежный человек. Я приведу его к Хэтти сразу, как только выберу время. — Он покачал головой. — Это самое большое зверство на моей памяти.

— Это еще далеко не все, — мрачно произнес Раф. — Но сейчас мы не можем дать делу ход. Нам нужно собрать доказательства.

— Я понимаю. Вы можете рассчитывать на мою поддержку. Там у меня экипаж, мой кучер отвезет вас в Роуэн-Гейт.

«Роуэн-Гейт — подумала Андриа. — Не попасть бы из огня да в полымя».

В склепе Роуэн-Холла стоял зловонный запах. Миссис Вейн вскрикнула, увидев трупные пятна на лице дочери. Раф вспомнил, как они с Ником обнаружили ее тело, и внутри у него все сжалось. Сколько женщин стали жертвами Бо? Сколько их было возложено на тот страшный алтарь?

— Морли за все заплатит, — прошипела миссис Вейн сквозь стиснутые зубы. — Это он убил мою дочь!

— Он мог быть лишь одним из участников преступления, миссис Вейн, — объяснил Раф. — Но похоже, он охотно выполнял распоряжения истинного преступника — лорда Лохлейда.

— Страшно даже думать об этом, — проговорила несчастная мать сквозь душераздирающие рыдания.

Раф похлопал ее по плечу:

— Вы останетесь здесь, пока все не прояснится. Треверс о вас позаботится.

Андриа, стоявшая возле входа в склеп, слышала каждое слово. У нее до конца жизни будет теперь болеть сердце. Как она не распознала истинное нутро своего кузена? Она никогда не воспринимала Бо всерьез. В ее глазах он всегда был не более чем назойливым ухажером и любителем развлечений. Как она могла быть настолько слепой, чтобы не разобраться в человеке, входящем в ее ближайшее окружение?

Раф вывел миссис Вейн из склепа. Андриа взяла ее за руку, чтобы как-то приободрить.

— Сейчас вам нужно что-то согревающее — чашка чаю или горячий суп. Вы сразу почувствуете себя лучше.

Миссис Вейн кивнула, вытирая слезы.

— Спасибо, миледи. Вы очень добры. А этот человек заплатит за все зло. Он будет гореть на страшном костре в аду, — поклялась она и перекрестилась.

— Справедливость в конце концов восторжествует, — согласилась с ней Андриа, отнюдь не уверенная в этом.

Бо взглянул на заплаканное лицо маленькой девочки. У нее были белокурые вьющиеся волосы, в точности как у Андрии. Синие глазенки смотрели на него сквозь пелену слез.

— А ты выросла, крошка, — протянул он, поглаживая девочку по головке. — Сейчас ты выглядишь как юная леди. Ты помнишь меня, Бриджит? Твоего дядю Бо?

Девочка покачала головой.

— Вы… джен… — начала она, заикаясь. — Я хочу к леди Серине. Она добрая, а вы — нет.

Бо посмотрел на Морли, стоящего в дверях:

— Она говорит на таком жаргоне, как будто росла на улице.

— Милорд, она провела два года среди сирот в приюте, — напомнил Морли. — А вы хотите, чтобы она изъяснялась как леди.

Бо дернул плечом:

— Ты прав. Ей нужна воспитательница. — Он повернулся к девочке: — Не правда ли, Бриджит? У тебя будет собственная гувернантка и очаровательная комната в этом большом доме.

— Я хочу домой, — всхлипнула девочка, и по ее маленькому личику ручьями потекли слезы.

— Ты уже дома, Бриджит. Скоро ты встретишься со своей мамой. Ты помнишь ее?

— Мою маму? — Детские глаза расширились от удивления.

— Так ты помнишь ее?

— Нет… — дрожащим голосом пролепетала Бриджит и, наклонив головку, прижала к груди деревянную лошадку. — Моя мама на небе, с ангелами.

Бо положил руку ей на плечо:

— Нет, Бриджит. Твоя мама здесь, недалеко. Вот этот добрый человек, мистер Морли, скоро привезет ее сюда.

Девочка съежилась и посмотрела на служанку, которая сопровождала ее во время этой поездки:

— Мисс, мистер Морли совсем не добрый. Я хочу домой.

Бо подошел к Морли, терпеливо дожидавшемуся около двери:

— Привезите сюда мать леди Бриджит, и немедленно! Да не задерживайтесь в дороге.

Морли поклонился и холодно улыбнулся:

— Доставить ее не составит труда, милорд.

— Это очень важная часть нашего замысла. Если что-то случится, я многое потеряю. Тогда берегитесь моего гнева, Морли. Смотрите не провалите это дело.

— Я еще ни разу ничего не провалил, милорд. Не думаю, что мать юной леди окажет мне сопротивление. В конце концов, я же помогаю осуществить ее самую заветную мечту. — Мистер Морли ухмыльнулся и не спеша вышел из комнаты, сопровождаемый безутешным плачем Бриджит.

— До сих пор недоумеваю, как я могла быть так слепа, — призналась Андриа, когда они с Рафом передали миссис Вейн на попечение Треверсу. — Бо творил столько зла, а я этого не замечала!