Помощницы нотариуса, направившиеся было к двери, остановились, переглянулись и отошли к стене. Молодой человек мгновенно свернул на лестничную площадку и исчез.

Акламин с оперативником поднимался по лестничному маршу, когда киллер чуть было не сшиб их. Оперативник чертыхнулся:

— Носятся как угорелые! Да хоть бы делом занимались. Ведь наверняка бежит попить пивка.

Аристарх не ответил. Они поднялись на этаж, подошли к нотариальной конторе. У серых дверей на серых диванах сидели несколько человек, дожидаясь своей очереди. В воздухе висело явное недовольство долгим ожиданием. Оперативник направился к двери, но из очереди тут же зашумели, будто всех разом прорвало:

— Нельзя! Просил подождать десять минут! Уже осталось меньше.

— Мы из полиции! — Акламин показал удостоверение.

— Ну и что, что из полиции, — парировал кто-то. — У него только что был полицейский, после него десять минут не принимает никого! А вас двое. Вообще на целый час прием прекратит! И что к нему менты зачастили? И почему я не полицейский — не сидел бы в очереди.

Аристарх переглянулся с напарником, в голове, как вспышка, — бегущий по лестнице молодой человек. Акламин решительно открыл дверь и застыл на пороге. Помощницы нотариуса посмотрели через плечо Аристарха, и одна из них, увидав того мертвым, вскрикнула. И тут же все, кто сидел вдоль стен на диванах в ожидании приема, вскочили с мест и ринулись к двери — смотреть.

— Не входить! — остановил Акламин. — Никому!

И скомандовал напарнику:

— Вниз! Мигом! Далеко не ушел!

Опер метнулся по лестничным маршам. Ступени под ногами замелькали. Выскочил на крыльцо. У дверей стояли несколько человек, перекуривали, он кинулся к ним:

— Худощавый, с меня ростом, в черных брюках и темно-синем пиджаке — куда направился?

Курильщики переглянулись, и один ответил:

— Уехал. В машину сел. Вроде «Опель». Серый.

— Нет. «Рено», — возразил другой. — Точно серый.

— Куда поехал? Кто за рулем? — торопил опер. — Номер не заметили, ребята?

— Ну ты, дядя, даешь! — загалдели весело те. — Зачем нам номер? Поехал по дороге в ту сторону. Вроде сам за рулем.

Опер разочарованно отступил, набрал номер Акламина:

— Ушел. Сам рулит.

Сообщили в полицию. У Аристарха на душе был осадок. Лишились важного свидетеля. И проморгали убийцу. К концу дня Глебу удалось просмотреть журналы с записями нотариуса. Их изъяли и отправили на экспертизу. Если будет установлен подлог в записях, тогда станет ясно, что Райка заметает следы, — и тогда к Райке появляется много вопросов.

После отказа Тамары от охраны Исая Глеб распорядился оставить ее в покое. Исай подчинился, но его удивил и насторожил необъяснимый отказ Былеевой. А когда нашли тело Кровельщика, Исай, невзирая на запрет, тайком от Корозова все-таки решил последить за нею.

Охранники, направленные в наблюдение, томились без дела. Женщина никуда не выходила, никто из посторонних ее не посещал. Она как будто замкнулась в себе. Через день приходила домработница, и так же через день, в промежутках между посещениями домработницы, навещал семейный врач. Ничего нового.

Тогда Исай, раздираемый противоречиями, стал следить еще и за врачом. Вопросы вызывало то, что врач не бывал в доме при Кровельщике, но возник сразу же после него, как только Тамара вернулась из больницы. Вроде бы в этом не было ничего предосудительного, но жучок в машине врача все-таки установили.

Врач был малоразговорчив, даже если кого-то подвозил, то все его разговоры сводились к медицинским вопросам. Иногда из машины с кем-то говорил по телефону, но все это было малозначимым или вовсе несущественным.

И вот наконец дремавшие охранники оживились. Еще не окрепшая Тамара вышла из подъезда и села в машину врача. Слышимость в наушниках оставляла желать лучшего, между тем удалось понять, о чем Тамара беседовала с врачом:

— Боже, как мне все это надоело, — говорила Тамара негромко. — Я устала. Все перевернулось кверху ногами. Ты думаешь, я не догадываюсь, кто хотел в больнице убить меня? Конечно, это она, Райка.

Прошли минуты молчания, и раздался голос врача:

— Не понимаю, как могло появиться завещание на Райку? Эта какая-то дикость. Ведь муж тебя боготворил.

Тамара тоже ответила не сразу, наверно, обдумывала, прежде чем сказать:

— Я сама всю голову сломала. Последние дни я не нахожу себе места. Может быть, он догадался, что у нас с тобой связь? Но ведь и Райку он не жаловал, если только все это не была его игра.

Новая пауза несколько затянулась, после чего врач решительно резанул:

— Райка должна умереть! Если Кровельщик не сделал этого, надо найти кого-то другого!

Тамара в ответ неожиданно громко вспылила:

— А я чем, по-твоему, занимаюсь? Еще болячка не зажила, а уже приходится ехать, время терять никак нельзя. Ты привез то, что я просила? Скоро эти капли понадобятся.

Охранники не видели, как врач достал из барсетки пузырек и передал женщине, а та спрятала его в дамскую сумочку. Машина тронулась, отъехала от подъезда, но тут же тормознула, прижавшись к тротуару. В наушниках у охранников послышался удивленный вопрос врача:

— А куда мы, собственно, направляемся, разве не в больницу?

— Не до болезни мне теперь, хоть я еще слаба и сама за руль садиться не могу, — раздраженно ответила Тамара. — Домработница постаралась для меня, уговорила нужного человека встретиться со мной. Есть план, как быстро избавиться от Райки.

Врач ничего не сказал в ответ. Машина снова тронулась и поехала по дороге. Авто с охранниками покатилось за ними. Через десять минут подъехали к кафе «Колесо». Врач помог Тамаре выбраться из салона и проводил под руку до двери. Дальше она пошла сама, а он вернулся к себе в авто.

Охранники тормознули в сторонке.

— Пойду гляну, что там к чему? — отложив наушники, сказал рыжий охранник с торчащим пучком волос на затылке, сидевший на заднем сиденье.

— Гляди, осторожнее, чтоб не засекла ненароком, — предостерегающе посоветовал светловолосый водитель, постукивая пальцами по рулю. — Ребята говорили, с нею ухо надо держать востро.

— Да она меня в глаза никогда не видела, чего мне с нею уши вострить? — усмехнулся парень и, выпрыгнул из автомобиля, враскачку, намеренно ленивой походкой направился к дверям кафе.

Тамара, войдя, от двери посмотрела в зал. За одним из столов увидала худую долговязую молодую женщину. Она была в широкой зеленой блузке и широкой, но короткой серой юбке, из-под которой торчали острые колени и тонкие ноги. Из жиденьких волос короткой прически выпирали крупные острые уши. Это была домработница Райки. Она заметно волновалась, с опаской поглядывала по сторонам, нервно поднося к губам горячий чай. Народу в кафе было — кот наплакал, все как на ладони, перед ее глазами. Озираться не стоило, но домработница сидела как на иголках.