В ночь на 10 апреля греки-повстанцы и значительная часть обывателей пошли на прорыв. Турки были оповещены о прорыве насильственно обращенным в христианство пятнадцатилетним мальчиком. Начался встречный ночной бой. Риторический вопрос, какие тут могут быть пленные? Из трех тысяч прорвавшихся греков выжили только 1863 человека. В прорыве погибло несколько иностранных военных инструкторов, в том числе немецкий полковник Дельней, польский полковник Джарджавский и др. Бои продолжались и в городе.

Надо ли говорить, что падение Месолонгионы вызвало на Западе очередной всплеск антитурецкой истерии. За работу вновь взялись поэты Гёте и Миллер, художники Делакруа и Людвиг Ланге.

Казалось бы, дело повстанцев полностью проиграно. На суше у них оставались лишь небольшие анклавы. И вот тогда европейские державы перешли от скрытой поддержки повстанцев к прямой агрессии против Турции.

Новый русский царь Николай I решил проводить самостоятельную политику и не ориентироваться на систему союзов, столь близкую сердцу его брата. Одним из результатов изменения внешней политики России стало подписание в апреле 1826 г. англо-русского Петербургского протокола. Согласно этому документу, Греция получала право независимого существования, но была обязана платить Турции определенную дань и находиться под ее верховной властью. Турецкие земли в Морей (Пелопоннес) и на островах отходили к грекам за известный выкуп. Порта принимала участие в выборе правительственных лиц в Греции, но они должны были быть непременно из греков. Грекам предоставлялась полная свобода торговли и религии.

Австрия, Пруссия и Франция приглашались присоединиться к Петербургскому протоколу. Франция, связанная с Грецией торговыми сношениями, приняла это приглашение, а Австрия и Пруссия отнеслись к нему отрицательно, считая, что оно усилит позиции России на Балканах.

24 июня 1827 г. Россия, Англия и Франция на основе Петербургского протокола подписали в Лондоне конвенцию об образовании автономного греческого государства. Стороны обязались предложить Порте свое посредничество в целях примирения с греками на следующих условиях: греки будут находиться в зависимости от султана и платить ему ежегодную подать; управление будут осуществлять местные власти, но в их назначении известное участие будет принимать Порта. «Для отделения греческой национальности от турецкой и предотвращения столкновений между ними греки получат право выкупать всю турецкую собственность, находившуюся на их территории».

Параллельно с дипломатическими усилиями русское правительство еще в 1826 г. начало готовить на Балтике эскадру для посылки в Средиземное море. В состав эскадры вошло 9 кораблей, 8 фрегатов и 3 корвета. 2 июня 1827 г. сам Николай I устроил на Кронштадтском рейде торжественный смотр уходящим кораблям. 10 июня эскадра вышла в море под командованием адмирала Д.Н. Сенявина. 28 июля эскадра пришла в Портсмут. Однако из-за интриг министра иностранных дел К.В. Нессельроде дальше пошел только отряд кораблей контр-адмирала Л.П. Гейдена в составе четырех кораблей (84-пушечный «Гангут», 74-пушечные «Азов», «Иезикиль» и «Александр Невский»), четырех фрегатов (44-пушечные «Константин» и «Проворный», 36-пушечные «Кастор» и «Елена») и 24-пушечного корвета «Гремящий».

8 августа 1827 г. отряд контр-адмирала Гейдена вышел из Портсмута, а остальная часть эскадры под командованием Сенявина вернулась в Кронштадт. К отряду Гейдена должен был присоединиться 44-пушечный фрегат «Вестовой», но он 3 июля 1827 г. погиб, сев на камни в Финском заливе.

1 октября 1827 г. эскадра у острова Занте (Ионические острова) соединилась с английской и французской эскадрами. Эскадры английского вице-адмирала Кодрингтона и французского вице-адмирала де Риньи с 11 сентября крейсировали вблизи Наваринской бухты, где стоял турецко-египетский флот.

По прибытии к Наварину командующий русской эскадрой контр-адмирал Гейден и его начальник штаба капитан 1-го ранга М.П. Лазарев предложили союзникам применить решительные меры против турок и египтян, если последние не прекратят своих зверств в Греции. По настоянию командования русской эскадры командующему турецко-египетскими войсками и флотом в Греции Ибрагиму был вручен подписанный тремя адмиралами ультиматум с требованием прекратить военные действия против греков.

Ибрагим оставил ультиматум без ответа. Тогда под нажимом Гейдена и Лазарева Кодрингтон и де Риньи согласились войти в Наваринскую бухту, чтобы своим присутствием предотвратить действия турецко-египетского флота против греков. Союзные адмиралы дали взаимное обещание уничтожить турецко-египетский флот, если он сделает хотя бы один выстрел по союзной эскадре.

8 октября в 12 часов дня союзные эскадры начали втягиваться в Наваринскую бухту. В составе русской эскадры было четыре уже упомянутых корабля и четыре фрегата.

Английская эскадра состояла из трех кораблей, трех фрегатов, одного 28-пушечного шлюпа «Тальбот», четырех бригов и одного 12-пушечного катера «Гид». Всего англичане имели на кораблях 472 пушки.

Французская эскадра включала в свой состав три корабля, два фрегата, один 18-пушечный бриг «Алцион» и одну 14-пушечную шхуну «Дефна». Всего на французской эскадре было 362 пушки.

Таким образом, объединенная англо-франко-русская эскадра насчитывала десять кораблей, девять фрегатов, пять бригов, одну шхуну и один катер с общим вооружением в 1300 орудий. Численность экипажей составляла 17 500 человек.

Турецко-египетский флот состоял из 5 кораблей (564 пушки), 15 фрегатов (735 пушек), 26 корветов (598 пушек), 11 бригов (209 пушек) и 5 брандеров. Всего на 62 турецких судах было 21 960 человек и 2106 пушек.

Турецко-египетский флот стоял в Наваринской бухте на якоре. Он занимал позицию в сомкнутом строю в виде сжатого полумесяца. Уязвимые места боевого порядка турецко-египетского флота были надежно обеспечены, так как его фланги находились под защитой батарей Наваринской крепости и острова Сфактерия. Корабли и фрегаты составляли первую линию, корветы и бриги — вторую и третью линии. Брандеры располагались на флангах. Транспорты и купеческие суда стояли близ восточного берега Морей.

Наваринская крепость защищала вход в бухту и оба фланга турецко-египетского флота. Батареи острова Сфактерия, располагавшиеся против Наваринской крепости, также защищали вход в бухту и оба фланга своего флота. Расположение турецко-египетского флота в три линии не позволило Ибрагиму использовать свое численное превосходство над союзниками в артиллерии, так как стрельба судов второй и третьей линии затруднялась впередистоящими судами.

Собственно, решение союзных адмиралов было полным издевательством над здравым смыслом. Ну, взялись блокировать египтян — блокируйте. А вот мы войдем тихо в бухту, без выстрела. Само собой разумеется, это было агрессией против Турции. Увы, тугодумные Николай I и адмирал Гэйден не представляли, как наши заклятые друзья англичане и французы будут также действовать через 27 лет против мирной Одессы.

Турецкая корабельная медная пушка, изготовленная в 1768 г. Стамбульский Морской музей. (Фото А. Широкорада)