– Не знаю. Они что-то твердили про то. как обрадуется мне их Мастер.

– Именно тебе? – Л'эрт задумчиво склонил голову.

– Ну да. Наверное. Я представился, до того, как заварилась вся эта каша с укусами.

– Угумс. Так. Очень плохо. А мое имя ты им называл?

Эльф припомнил, что Л'эрт действительно просил что-то такое сделать – до того, как хлопнулся в обморок.

– Нет, я не успел. Но, полагаю, это легко исправить. Явится же за нами кто-то сюда.

Л'эрт уставился на грубо отесанные камни пола.

– Нет, знаешь, пока не надо. Вероятно, те, кто нас схватил, все же не знают меня в лицо – иначе нас навряд ли запихнули бы в одну камеру. И неизвестно, кто у них сейчас рулит. Все-таки довольно много лет прошло… Я и не знал, что в этих горах есть лежбище ковена.

Поразмышлять ему не дали – железная дверь с мерзким скрежетом распахнулась вовнутрь. В проеме возникла мужская фигура, задрапированная во что-то вроде савана. Л'эрт отметил, что кое-где «саван» заляпан чем-то красным. Именно «чем-то» – вампир не ощущал запаха крови. Л'эрт слегка нахмурился. Что за идиотский карнавал?

Тем временем закутанный в саван вплыл в комнату и свистящим шепотом обратился к Ралернану:

– Следуй за мной, презренный червь. – Он сделал драматическую паузу. – И друг твой пусть следует также. Ну?! – Пришедший выпростал из складок савана руку и дернул за цепь, сковывавшую запястья эльфа. Ралернан с трудом сохранил спокойное выражение лица: рука незнакомца не имела кожи и мышц. Это была высушенная длань скелета.

– Ладно, ладно, мы идем, – вмешался Л'эрт, подталкивая эльфа к выходу и встряхивая головой так, чтобы черные пряди волос упали на лицо, скрывая его.

Узкий коридор, ведущий из камеры, перешел в спиралевидную лестницу. Ралернан думал, что лестница будет вести вверх – обычно ведь заключенных располагали в подвалах – но она вела вниз. Каменные ступени были мокрыми и осклизлыми. Эльфу приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться. Шедший перед ними человек – если это был человек, – словно плыл над лестницей. Эльф не слышал даже слабого эха его шагов. В стенах по сторонам появились ниши – сначала пустые, но постепенно в них стали встречаться различные предметы. Разглядев в очередной оторванную и истекающую свежей кровью человеческую кисть, эльф предельно сосредоточился на ступенях под ногами. Воздух пах кладбищенской гнилью и кровью. Лестница сделала очередной виток. Сбоку начали доноситься какие-то шорохи и скрежет, перемежаемые постанываниями. Ралернан старался смотреть только вниз. Становилось все более и более сыро. Наконец по ступеням слабыми ручейками заструилась вода. А еще через мгновение эльф понял, что это не вода, а кровь.

Ралернан невольно покачнулся и, несомненно, упал бы, если бы шедший сзади Л'эрт не успел схватить его за ремень штанов, удерживая в вертикальном положении.

– Это иллюзии, серебрянка, – раздалось в голове эльфа. – Тебя пытаются напугать. Не поддавайся.

Ралернан выдохнул и зашагал несколько увереннее.

Л'эрт задумчиво разглядывал стены и лестницу. Место было на редкость мерзким. Он солгал Ралернану: никакими иллюзиями здесь и не пахло. Вывалившийся им под ноги на очередном пролете трупик новорожденного младенца был самым что ни на есть настоящим. Но на сей раз эльф не споткнулся.

Л'эрт никогда не был в этом месте. Собственно, он даже не слышал ни про что похожее. В период правления Аластры такого точно не было. Аластра не имел идиотской склонности к театральным эффектам и запугиванию. И еще он очень не любил сырость. Интересно, эта лестница – выдумка Карвена или у ковена снова сменился глава? С Карвена-то как раз могло статься устроить подобное местечко.

Л'эрт передернул плечами, когда на них из стены выплеснулось как минимум с ведро свежей крови. Счастье еще, что не человеческой, а коровьей. Эльф слегка побледнел. Да уж, представление по высшему разряду.

Лестница кончилась внезапно. Еще минуту назад Ралернану казалось, что он видит ступени, ведущие ниже, как вдруг все вокруг подернулось на миг туманной дымкой. Когда дымка рассеялась, они оказались перед массивной дверью, украшенной гравировками из черного металла. Их проводник постучал в дверь и замер. Видимо, надлежало ждать.

Из-за вынужденного промедления Ралернан начал рассматривать дверь – и почти сразу пожалел об этом. Гравировки, весьма искусно выполненные, отображали все самые жестокие и отвратительные способы убийства, какие только могли прийти на ум. Изображенные на них люди казались живыми.

Эльф сглотнул и уставился в пол.

Дверь распахнулась неожиданно – и совершенно беззвучно. Проводник в саване сделал приглашающий жест – и исчез, обернувшись летучей мышью.

Ралернан шагнул вперед. Открывшаяся его взглядам зала казалась огромной – стены и потолок ее терялись в колеблющемся свете. Сначала ему показалось, что зал освещен свечами, но вскоре он понял, что природа светильников аналогична той, что была устроена в камере – странного вида фосфоресцирующие шарики плавали под потолком, время от времени объединяясь в сложные фигуры – только для того, чтобы вскоре разлететься в стороны.

Вдоль стен залы стояли люди. Хотя нет, не люди – вампиры – ненормально белая кожа и улыбки, которые они время от времени демонстрировали, заставили эльфа думать именно так. Все они были облачены в изысканные одежды и выглядели бы вполне аристократами, если бы не отпускаемые ими время от времени смешки.

Ралернан старался не обращать на них внимания, медленно продвигаясь вперед.

В противоположном от него конце залы был устроен массивный трон – достаточно массивный, чтобы вместить чудовищного монстра. Ралернан вспомнил, что однажды видел нечто похожее – еще во времена, когда он был главой разбойников, а Л'эрт пытался разобраться с ним из-за эльфийки.

Но создание, что было тогда с Л'эртом, можно было счесть милой домашней кошечкой по сравнению с тем монстром, что сейчас возвышался на троне. Роста он был как минимум в четыре человеческих, а то и больше. Голова у чудовища была ящерообразная, сильно вытянутая вперед. Над глазами имелись крупные роговые наросты, из-за которых глаза казались глубоко запавшими дырами. В провалах глазах переливалось пламя. Время от времени узкие языки этого пламени вырывались из глазниц и лизали чешуи, покрывавшие монстра. Огромная пасть, оснащенная острейшими зубами, была полуоткрыта, выпуская наружу два длинных клыка. Голову чудовища венчала корона из рогов. Ралернан понадеялся, что она просто надета сверху, а не является частью тела.

Брюхо монстра имело грязновато-желтый цвет, выпущенные когти могли поспорить по своим размерам с крестьянским серпом. На шее, безумно контрастируя со всем обликом монстра, висела крайне изящная пентаграммка на тонкой цепочке.

Справа от трона перекатывал кольца своего туловища огромный змей цвета сожженной травы. Изо рта его то и дело высовывался раздвоенный язык, облизывавший морду. Глаза змея смотрели холодно и бездушно.