Уже на своей территории группа остановилась на перекур. Разведчики сразу же повалились от усталости на землю.

«Вот теперь самое время присоединяться к ним. При этом притворюсь, что потянул связки на ноге, чтобы не нести носилки. Нужно будет похромать не много».

Как говорится, сказано, сделано.

Он приземлился невдалеке от отдыхавших разведчиков. Стал видимым. И осторожно двинулся к своим.

— Эй! Ребята! — не очень громко, но достаточно внятно, для того, чтобы его услышали, прокричал Стрелок.

Все разведчики вскочили на ноги и взялись за оружие. Именно этой их реакции и побаивался разведчик. Поэтому он быстренько продолжил, чтобы опередить их действия:

— Тихо, тихо. Это я, Стрелок. Неужто, не признали?

Только после этого двое разведчиков по приказу командира группы приблизились к нему, держа автоматы наизготовку.

Один из них, всмотревшись вблизи в Стрелка, повернулся к Киту и сказал:

— Это Стрелок.

Видя, что тот хромает, те двое помогли ему подойти к группе.

— Тьфу, ты. Напугал. А, если бы кто выстрелил? Что тогда делал бы? — выговаривал ему, как отец нашкодившему сыну, Кит.

«Ласковый какой, — удивился разведчик. — Как хамелеон можешь менять окраску. Не подумаешь, что только несколько минут назад был зверем, обезумевшим зверем»,

— А как я мог привлечь ваше внимание, не рискуя попасть под пулю? Я и так чуть догнал вас с больной ногой.

— А что с ней?

. — Подвернул неудачно, когда догонял вас. Хотя уже терпимо. Сразу было очень больно. Я смотрел, опухоли нет. Так, что до свадьбы заживет.

— Идти сможешь сам?

— Конечно. До этого же шел. Никто не помогал. Сам шел, сам и дальше пойду. Только нужно немного отдохнуть.

— Садись, посиди. А где Торнадо?

Стрелок помолчал, раздумывая как по — лучше преподать смерть однополчанина.

— Погиб, бедняга. Погиб, как настоящий воин, в бою. Успел подбить два танка. Но, и его подкосили. Очень уж не равный бой был. Я сам вот этой рукой, — он вытянул руку, — закрыл ему глаза. Только похоронить его по-человечески не успел. Сам чуть оторвался от нациков. Повезло еще, что они не задействовали в атаке пехоту. А то и мне пришел бы конец.

— Что же тут поделаешь. Такое случается на войне, — тихо в раздумчивости проговорил Кит.

Остальные разведчики промолчали. По всему было видно, что каждый из них думал о своем.

— А, я смотрю, вы и пленного прихватили по дороге, — сказал Стрелок, сделав вид, что только сейчас рассмотрел лежавшего на носилках вражеского солдатика.

— Прихватили, — уже веселее сказал Кит. — Тут, понимаешь, нас нацики атаковали. Пехота. Ну, мы им и дали жару. Всех разогнали. А этого прихватили. Может, сгодится для чего. Только притворяется, что сознание потерял. Но ничего в штабе и не таким языки развязывали.

Некоторое время все лежали молча. Набирались сил для последнего рывка. Но вот Кит встал и скомандовал:

— Дальше двигаемся таким порядком: я иду впереди. Остальные несут пленного. Замыкает группу Стрелок. Идем не очень быстро, иначе Стрелок просто отстанет от нас. Понятно?

Все молча смотрели на командира. А чего тут спрашивать. Ведь иного выхода нет.

— Вперед! — скомандовал командир и первым шагнул вглубь нашего тыла.

Все потянулись за ним. Шли по своей территории. Поэтому не опасались засады. Не опасались, что противник снова нападет на группу. И так уже досталось за эту ночь. Можно сказать, что расслабились бойцы. Да, и до дома, то есть до расположения роты, было уже совсем близко.

Не учли они, что на войне, тем более при выполнении задания командования расслабляться нельзя. Даже на своей территории. Такая беспечность чревата неприятностями. Да еще какими!

Это разведчики поняли, когда прошли несколько десятков метров.

Внезапно, пока еще темное небо осветилось трассирующими очередями в их сторону. Как сразу определил Стрелок, стреляло несколько автоматов и один ручной пулемет. Били как на стрельбище конкретно по их группе.

В свете трассеров, падая на землю, Стрелок заметил, как шедший в полный рост впереди группы Кит, при первых же выстрелах упал на землю, как подкошенный.

«Неужели на смерть?!» — откровенно пожалел Мурат. Хотя только что считал того изувером.

Кто-то из разведчиков застонал от боли.

«Кого-то еще зацепило», — догадался Стрелок.

Но рассматривать, кто конкретно ранен не было ни времени, ни возможности. Огонь, накрывший группу, был плотным и точным.

«Вот это да! Уже на нашей стороне устраивают засады! Молодцы!» — вынужденно похвалил противника за сообразительность Стрелок, все плотнее и плотнее вжимаясь в землю. В который раз она должна была укрыть и прикрыть его от страшных проносящихся пока мимо него пуль.

Сколько человек вело огонь по группе разведчиков, Стрелок определить не мог, так как нельзя было даже приподнять голову. Огонь был очень плотным.

«Наверное, пристрелялись еще днем. А теперь использовали фактор внезапности. А, самое главное, наверняка, стреляют из укрытий. Нам их не достать. Да и темновато пока еще».

Чуть приподняв голову, он осмотрелся. В нескольких метрах от него лежал разведчик. Кто именно он не стал рассматривать. Но тот не двигался.

«Отвоевался, наверное, бедняга!»

Осматриваясь, он отметил, что их позиция очень даже плохая. Группа лежала на открытой местности.

«Так. Скоро они положат нас здесь всех. Что же придумать? Вон, пару человек начали отвечать противнику. Неужели они не понимают, что тем самым подставляют себя? И не только себя, но и нас всех. А сами стреляют в небо. Ведь никого на той стороне не видать. Нет, так не годится. Но, что же делать? Что?» — Лихорадочно думал Стрелок.

Эти вопросы заняли весь мозг разведчика. Вероятно, по этой причине ни одна хорошая мысль пока не посетила его голову. Он прекрасно понимал, что так долго продолжаться не может. По его умозаключению есть два варианта спасения. Правда, оба они какие-то не реальные в этой обстановке. Но иного не дано.

Первый — расползаться в разные стороны. Тогда есть шанс, что кто-то, может только один, останется жив. И расскажет всем о случившемся.

Второй — попытаться отлежаться. Со временем мотострелки в наших окопах должны будут услышать канонаду у них в тылу. И придут им на помощь. Либо сами. Либо сообщат в штаб. Оттуда придет помощь. Только вот будет ли кто живой к тому времени? Это вопрос вопросов.

И тут, вдруг, а надо сказать, что хорошие мысли почти всегда приходят вдруг, он подумал о том, что есть ведь и третий вариант. Хотя бы для него самого.

«Я же могу воспользоваться своими возможностями и смогу не только спастись сам, но и помочь