— Только ради твоей будущей диссертации, Пчелкина, — согласился Турчанинов. — С тебя потребую реферат. — Профессор погрозил ей пальцем. — Толстенный, Пчелкина, как Большая советская энциклопедия!

— Будет! — кивнула Юля.

Почти тотчас же, как она распрощалась с Турчаниновым, ей позвонил Кирилл.

— Юля, вы готовы?

— Да, — ответила она, — а вы где?

— Там же, где мы вас подобрали, только подальше. Чтобы ваши следователи не цеплялись.

— Все ясно. Сейчас буду!

Юля обогнула Городище, вышла на дорогу и вдалеке увидела мотоцикл с коляской. Это был Кирилл Белозёрский.

Юля только подошла к мотоциклу, как Следопыт спросил:

— А где ваш кавалер?

— Он на раскопках, старший в группе, отпустили только меня, — коротко и ясно ответила Юля.

— Ему это надоело? — догадался Белозёрский. — Он сегодня неважно выглядел.

— Не все фанатики, как мы, Кирилл, — только и ответила она.

Юля залезла в люльку, надела шлем.

— Поехали, — сказала Юля, и они рванули.

Мотоцикл весело подпрыгивал на кочках. Юля, сама способная наездница, что касалось мотоциклов, первый раз в жизни оказалась в люльке. Тут было удобно, как в гнездышке. Но только такой миниатюрной и гуттаперчевой женщине, бывшей спортсменке, как она. Вот у Георгия в этой люльке коленки бы упирались в подбородок! По дороге они с Кириллом больше молчали. Юля только и спросила: «Как Феофан Феофанович, жив?» «Спит как убитый!» — громко ответил Кирилл. Им приходилось кричать — мотоцикл ревел агрессивно, нагло заглушая голоса двух седоков.

Обозревая зеленые леса вокруг, девушка вновь огорчалась, что ее оставили. Бросили! Но что поделаешь? Разве всех подгонишь под себя? Переделаешь? Но как тонка и незаметна эта грань для всех людей, живущих на земле, думала Юля, грань, за которой человек, еще вчера казавшийся тебе бесконечно близким, вдруг становится незнакомым, отстраненным, почти чужим. О таком повороте дела не хотелось думать. Плакать хотелось от одной этой мысли…

1

Через полчаса Юля и Кирилл въехали в село. Юля уже стала привыкать к этому населенному пункту. А по саду Кирилла даже соскучилась! Следопыт высадил ее у ворот, открыл створки. Но едва девушка вошла во двор, как смутилась и отвела глаза. И едва не рассмеялась тому, что увидела.

На крыльце стоял Феофан Феофанович в одних семейных трусах до колен, черных в белый горошек. Он весь был покрыт седой растительностью и оттого походил на маленького старого волосатого зверька. Правда, в очках с очень толстыми линзами. Умного зверька! В лучах солнца нежно светились его распушенные чиновничьи бакенбарды. В руке Феофан Феофанович держал книгу и смотрел вдаль, ничего не замечая и не слыша. Такое состояние полной отрешенности и погруженности в себя бывает только у великих людей и сумасшедших. Позолотов, насколько успела убедиться Юля, находился где-то на грани между этими крайними состояниями. Балансировал весьма удачно и даже артистично. Увидев ученика и Юлю, Феофан Феофанович инстинктивно прикрылся книгой, хотя мог этого и не делать, торжественно откашлялся, повернулся и проследовал в дом.

К ним он уже вышел в трико и клетчатой рубашке навыпуск.

— Какие планы у полиции? — с ходу спросил Позолотов.

— Ведьмы в осаде. Обещали себя сжечь живьем.

— Ого! — воскликнул старик. — Давно пора!

— Что вы такое говорите? — возмутилась Юля.

— А что? Они нас чуть не съели, и тоже живьем. Или уже забыли? Скажи ей, Кирюша, — потребовал он.

— Сами разбирайтесь в ваших противоречиях, — усмехнулся тот, наливая на кухоньке чайник.

— Что дальше, гуманистка? — обратился к Юле старик.

— Еще час назад полковник Стародубцев решал, штурмовать ему цитадель или подождать. Я предложила подождать. Не знаю, может быть, остров уже и полыхает.

— А я бы пошел на штурм, — глубокомысленно заметил Позолотов.

— Не сомневаюсь, — осуждающе вымолвила Юля.

Она рассказала Позолотову о тяжелом обвинении, выдвинутом ведьмам из-за найденной на острове одежды погибшей Жанны, о задержании Клима Зарубина.

— По всей этой банде давно костер плачет, — хладнокровно зевнул Феофан Феофанович. — Теперь уже недолго ждать осталось. — Убежденный в собственной правоте, он говорил так назло гостье. — Ну, что вы придумали, Юленька? Иначе бы вы не приехали!

— У нее есть план, — поставив чайник на плиту, в гостиную вошел Следопыт. — Говорите, Юля. Нам интересно.

— Не сомневаюсь. Но мой план уже касается не столько ведьм Холодного острова, сколько того преступления, которое приписывают им и Горынычу. Якобы ритуальное убийство. Языческое, человеконенавистническое, страшное. Двадцать лет назад, по всей видимости, как раз в тот год, когда я родилась, в Раздорном была убита другая молодая женщина — Марианна Колосова.

— Я знаю об этой истории, — сказал Следопыт. — Об этом знают все.

Проговорив это, Кирилл пошел за чайником.

— Даже я об этом слышал, — кивнул Феофан Феофанович.

— Я случайно услышала разговор вашего соседа по дому, он тогда вел следствие, — чуть громче произнесла Юля. — Ваш балагур Лукич! Это нераскрытое дело затормозило его карьеру. По его словам, Марианна Колосова пела в хоре при местном доме культуры. В нее был влюблен директор клуба — некто Рутиков. — Белозёрский вернулся с чайником. Расставил чашки. — Он, этот Рутиков, был не единственным ее поклонником. Ваш Лукич перечислил всех. Марианна Колосова была очень красива, из ее наиболее страстных преследователей числился одноклассник, его имя мы можем узнать, и какой-то хулиган-уголовник. У обоих было алиби на день убийства. Одноклассник был в компании друзей, они что-то отмечали, а хулиган нашкодил и попал в милицию, правда, не на всю ночь. Этого уголовника уже нет в живых. Ведьмы Холодного острова тоже были под подозрением. Их здорово потрепали тогда. Особенно ведьмака. Но он отговорился. Память о том преступлении до сих пор жива: девушку украли, изнасиловали и зверски убили, а потом вырезали ей сердце. У вашего Лукича, — Юля посмотрела на Кирилла, — был помощник, тогда еще сержант милиции — Юрий Кудряшов. Теперь он начальник полиции в Раздорном.

— Я его знаю, — с улыбкой сказал Следопыт. — Он мой друг детства и одноклассник.

— Вот как?

— Да. Но он мне никогда не рассказывал о том, что был участником того расследования.

— И правильно — и не расскажет. Это был и его провал. Как сказал ваш Лукич: «от этого дела до сих пор сырой могилой тянет». Спустя десять лет такое же убийство было совершено в соседней Ульяновской области, кстати. Об этом тоже упомянул Лукич. И то преступление тоже осталось нераскрыто.