– Мы с моей леди дарим вам пару тюков отличного полотна с нашей мануфактуры! Привезут дней через пять!

– А мы преподносим отличный ковер из шерсти наших овец! Уже послал вестовых!

Провинциальные лорды дарили то, что могли себе позволить, не каждый замок процветал, как Вайберг-холл, да и не знали охотники, что попадут на свадьбу. Потому новобрачные благодарили всех от души и приглашали к столам, накрытым для брачного пира, а сами поглядывали то друг на друга, то на дверь. Увы, приходилось терпеть все: и длинные тосты, и вычурные поздравления и общее удивление: как так, виконт женился на графине? Не мезальянс ли? Да и откуда взялась эта дама? Титул древний, но поговаривали, что старый граф не так давно скончался, передав земли Короне. Или все же нашлась наследница?

Домыслы и слухи Леона не волновали. Он с удивлением понял, что впервые за несколько месяцев спокоен. Рядом та, что не давала ему спать ночами, следовала за ним по замку, незримой тенью скользила во время прогулок и охоты, занимая все его мысли. Он сжимал в своей руке ее пальцы, вдыхал аромат распущенных волос, и ему было наплевать, была ли эта женщина фавориткой короля! Последняя мысль чуть отрезвила новобрачного, и он пристальнее всмотрелся в серые омуты глаз. В них не было лукавства, страха или триумфа. Чистая спокойная радость, свет, согревающий его. В этот момент виконт принял решение: что бы ни пришлось пережить миссис Олмидж в столице, в его дом вошла графиня Ланнуа. А теперь рядом с ним сидит виконтесса Вайберг, и он сделает все, чтобы эта женщина была с ним счастлива!

Первый танец молодые станцевали после третьего тоста. Дворецкому удалось собрать небольшой оркестр из слуг, так что вместо чопорной паваны или торжественного эглета пара весело прыгала в обычной деревенской пляске, ведь ничего другого слуги играть не умели! Между тем, экономка расстаралась, подавая к столу добытую накануне дичь в различных видах, выставляя жирные мясные пироги, которые требовали крепкого вина, а также соленый сыр, сладкое печенье и копченую рыбу. Охотники быстро опустошали кубки и даже не заметили, как молодые улизнули из-за стола.

Только лорд Мербиус проводил их одобрительным взглядом, а потом повернулся к сидящей рядом с ним леди Серене:

– Вот и все, дорогая, дело сделано! Можем возвращаться в столицу!

По коридору Леон и Оливия бежали, взявшись за руки. Остановившись у двух почти одинаковых дверей замерли решая.

– К тебе или ко мне? – спросил виконт.

Девушка потупилась, и мужчина решил:

– Иди к себе, приготовься, а я приду через полчаса! Поторопись, – тут же жарко шепнул он ей в губы, – больше я не выдержу!

Покрасневшая до корней волос, Оливия скрылась в своей спальне. Она, наверное, начала бы бегать по потолку от волнения, но телохранительница уже была здесь. Она помогла вздрагивающей от каждого звука невесте избавиться от платья, поправила локоны, натянула на стоящую столбом девушку сорочку и легкий, ничего не скрывающий пеньюар. Потом проводила к постели и оставила одну, даже спиной выражая недоумение: ну с чего почтенной вдове бояться первой брачной ночи?

Между тем, в спальне молодого мужа тоже было нервно. Сначала виконт запутался в петлицах и едва не оборвал золотой шнур в попытке быстрее расстаться с мундиром. Затем он обнаружил, что на лице успела пробиться легкая щетина: бриться или не бриться? У Оливии такая нежная кожа! Плеснув на чисто выбритые щеки ароматной воды, мужчина критически оглядел приготовленный для новобрачного халат. Тяжелый, расшитый серебром, он выглядел так солидно, что пугал самого виконта. Хмыкнув, Леон натянул предложенное и, невольно затаив дыхание, открыл резную дверь.

Оливия сидела на постели. Тонкая, хрупкая, в облаке легкой шелковой ткани, она казалась неземным созданием. Задернутые шторы создавали полумрак, в камине тлели угли, на столике у кровати красовалась бутылка вина, ваза с поздними яблоками и пара кубков. Виконт охватил все одним взглядом и шагнул вперед, девушка замерла, не сводя с него глаз. Каждый шаг давался с трудом под этим испуганным взором.

Оставив халат на полу, Леон стиснул хрупкие плечи, вздергивая молодую жену вверх. Его! Теперь она его! Он может сколько угодно дышать ее ароматом, прижимать к себе, обнимать и трогать все, что прежде не позволяли приличия. Тонкий всхлип сбил его жадное настроение. Мужчина чуть отстранил девушку и увидел в ее глазах панику. Неужели ее прежний муж никогда не обнимал и не целовал жену?

Во время службы виконту приходилось слышать, что некоторые семейные пары до сих пор пользуются простынями с отверстием и навещают друг друга только для зачатия детей. Мистер Олмидж был из таких скромников? А как же король? Неужели он не сумел растопить холодность прекрасной женщины? Или они не были любовниками? Что если Оливия действительно нужна была лишь как говорящая с призраками?

Ободренный сделанными умозаключениями, Леон бережно опустил Оливию на постель и принялся покрывать ее лицо мелкими поцелуями, шепча, как она прекрасна и как он счастлив стать ее мужем. Она не уворачивалась от целомудренной ласки и, постепенно смелея, гладила его плечи, обтянутые мягкой сорочкой, ерошила волосы, стянутые в хвост, теребила бархатную ленту, выпуская пряди на свободу. Все эти простые действия распалили мужчину, но он приказал себе держаться, не набрасываться на скромницу сразу. Убедившись в реальности всего свершенного, он хотел растянуть удовольствие, показать ей, что соитие – это прекрасно, особенно, если желание барабаном стучит в голову.

Завязки пеньюара Леону удалось распустить незаметно, а вот когда раскрылся вырез сорочки и горячие мужские губы коснулись нежнейшей кожи чуть ниже шеи, Оливия вздрогнула и напряглась. Виконту захотелось открутить покойному гробовщику голову. Он сдержал рык и продолжил нежные ласки. Поцелуи, поглаживания, легкие касания пальцами сквозь тонкую ткань. Похоже в первый раз сорочку придется оставить на месте, если Лив привыкла всегда ощущать барьер из ткани, ей нелегко будет с ним расстаться. Но впереди целая ночь, а он умеет ждать… С такими мыслями виконт бросился в омут, погружая в него молодую жену.

Когда Оливия расслабилась, начала отзываться на его движения и даже попыталась взять в плен его ногу своими ногами, Леон решил: пора. Аккуратно подтянул выше давно сбившийся подол ее рубашки, расстегнул пуговицы своих кальсон и медленно прижался горячим кончиком к ее нежной влажности. Лихорадочный стон стал ему ответом, и он еле удержался, чтобы не опозориться. Выждал секунду, склонился целуя припухшие губы и толкнулся во влажный жар, надеясь, обрести рай, но услышав жалобный крик понял, что очутился в аду. Замер, боясь пошевелиться, ругая себя распоследними словами. Ну кто? Кто мог предположить, что вдова окажется невинной девушкой?

– Оливия, прошу тебя, не шевелись! – процедил сквозь зубы, стиснув простыню.

Девушка замерла, роняя с ресниц хрустальные слезы и стало легче. Женские слезы виконта пугали, но за годы службы он перестал проявлять страх явно.

– Сейчас боль утихнет. Она бывает только один раз, когда девушка становится женщиной. – Он произносил прописные истины самым спокойным тоном, чтобы успокоиться самому. Каждый ее вздох провоцировал его продолжить движение, но он держался! – Сейчас я медленно покину твое тело и позабочусь о нем. Лежи спокойно, хорошо?