Дождавшись слабого кивка Леон вышел, заставил себя встать и принести влажное полотенце. Быстро, стараясь не смущать жену, стер кровь с ее бедер, потом свернул полотенце валиком и положил на низ живота:

– Полежи так, скоро станет легче. Прости, что причинил тебе боль, – Леон лег рядом, приобнял замершую Оливию и принялся сцеловывать слезинки с ее щек.

– Все хорошо, – неожиданно тонким голосом ответила она, пытаясь убедить то ли его, то ли себя.

– Мы не будем спешить, – твердо ответил виконт. – Хочешь вина? Оно поможет расслабиться и снять неприятные ощущения.

Вино, ломтики яблок, объятия, он знал, что ему ничего не перепадет сегодня, но не хотел оставлять свою молодую жену с дурным впечатлением. Поэтому стоило Оливии расслабиться и снова начать улыбаться, он отбросил мешающую ему тряпку на пол и снова приник поцелуем к ее губам:

– Тебе нравится целоваться, моя прекрасная жена?

– Я никогда ни с кем не целовалась, – призналась она в ответ, – Только с тобой, мой прекрасный муж!

– Это великолепно! Значит мои поцелуи будут самыми удивительными для тебя! – ответил Леон, сбрасывая рубашку.

Раз нет возможности заняться любовью, они займутся изучением тел друг друга! Прочь штаны, рубашки, сорочки! Пусть их объятия будут жаркими и абсолютно бесстыдными!

Сначала Оливия отводила глаза, краснела и тихонько вскрикивала, когда он ловил ее ладонь и опускал туда, где ему до боли хотелось ощутить ее пальцы, но после второго кубка осмелела, сама подобралась ближе, потом решила, что сидя верхом удобнее гладить его плечи, а после начала так ерзать, что… виконт сдался! Приподнял наездницу и медленно опустил на себя, давая почувствовать каждый дюйм горячей плоти. Вместо жалобного стона раздался такой удовлетворенный вздох, что все опять едва не кончилось. Удержав себя, Леон плавно толкнулся бедрами, чуть подбрасывая жену вперед и вверх. Вот теперь она пискнула, вцепилась в него руками, плотнее прижала попу к его паху, окончательно снося всякое разумение!

Несколько минут жаркой скачи, и он с хриплым стоном взорвался в ее теле, дрожа от наслаждения, как зеленый юнец, впервые познавший женщину. Она же смотрела недоуменно, не понимая, что с ним, и эти ее наивные озера разожгли огонь снова! Мягко опрокинув жену на постель, виконт навис над ней, целуя, шепча:

– Сейчас моя драгоценная, сейчас, мой свет!

Касания, поцелуи, мерный, спокойный ритм, который Оливия легко подхватила, а потом, наконец, крупная дрожь, охватившая ее маленькое тело, и потяжелевшие ресницы, уносящие утомленную женщину в страну Морфея.

Утром она смущалась. Не могла поверить, что они так разворошили постель, скинули на пол подушки, неприлично измяли простыни. Леон с коварной улыбкой откопал жену в ворохе одеял, зацеловал, слегка покусал и убедил, что днем, при свете дня тоже «можно» и даже нужно!

Потом в дверь деликатно постучали, предлагая завтрак и ванну, и он отправился за подносом натянув только штаны, шокируя жену широкими плечами, обнаженной спиной и крепкими бицепсами. Потом они ели на ковре у камина, причем Лив куталась в простыню, потому что сорочку ей не позволил надеть строгий муж. Смеялись, обменивались поцелуями, а потом он сам вымыл ее, изучая мочалкой нежную кожу и предоставил такую же возможность жене, постепенно приучая к себе, к своей обнаженности и желанию.

Перед гостями молодожены появились к обеду. В приданом Лив нашлось чудесное алое платье с серебряным шитьем, а Леон натянул освеженный камердинером мундир, радуясь, что не пришлось выбирать камзол. Соседи прощались. Многие страдали похмельем, но спешили вернуться в свои поместья по окрепшим дорогам. Было сказано много любезных слов и роздано обещаний. Корзина сладостей, заботливо приготовленная экономкой, быстро опустела. После виконт и виконтесса лично проводили лорда Мербиуса и его спутницу, а потом вернулись в спальню, чтобы наконец поговорить.

Разговор получился долгим. Виконт узнал, как «миссис Смерть» жилось в столице, и в свою очередь рассказал о трудностях владения замком. Потом Лив объяснила особенности своего первого брака и призналась, что абсолютно не знает, что делать с титулом, подаренными землями и стадом.

– Обещаю, займусь всем сам, – целуя сладкие губы ответил Леон, – если ты возьмешь на себя пекарню, сыроварню и ткацкую мастерскую!

– Согласна! – выпалила Оливия, возвращая поцелуй.

Десять лет спустя...

Виконт и викотнесса Вайберг стояли на стене. Он обнимал ее, прикрывая своим плащом от порывов ветра. За прошедшие годы инспектор и миссис Смерть приобрели привычки, которые позволяли им оставаться вдвоем посреди шумного, кипящего, как муравейник, замка.

Оливия только что вернулась из Бейтима. Так получилось, что городок, в котором она жила прежде, вошел в границы выделенных ей земель, а поскольку курганов там хватало, и с каждым годом архивариусы находили еще парочку, графине де Ланнуа приходилось ездить туда, навещать старых знакомых, договариваться с призраками, добывать для казны новые и новые сокровища. Обычно Леон сам сопровождал жену в таких поездках, но на этот раз его заняли дела виконтства, так что он скрепя сердце остался дома. Зато отправил с женой столько охраны, сколько сумел отыскать, и договорился с магом о настройке портала, чтобы супруга не тряслась в дороге. Однако даже неделя в разлуке обоим показалась очень тяжелой, вот и стояли теперь, крепко прижимаясь друг к другу, делясь теплом, любуясь замком.

Вайберг-холл расцвел. Теперь в нем звучали детские голоса, а в каждом уголке шла работа. К пекарне, сыродельне и ткацкой мастерской добавились столярная мастерская, шорня, кузница и даже малюсенькое сапожное дело. Мастер, пришедший однажды со своей колодкой, задержался сначала на зиму, а потом и навсегда. Теперь все обитатели Вайберг-холла от юного наследника, до мальчишек из приюта носили отлично сшитую обувь, а юная леди Вайберг играла мячом, собранным из лайковых лоскутков.

«Миссис Смерть» не утратила свой дар, поэтому, как и предупреждал король, раз в полгода, по первому снегу или по только что подсохшим дорогам ездила в старые замки. За эти годы она открыла столько родовых стен, что давно сбилась со счета.

В столице супруги бывали нечасто: Леон боялся за жену и всеми силами оберегал ее, к тому же дарованные королем земли тоже требовали его внимания. Однако он успел прославиться при Дворе, как страшный ревнивец и отличный дуэлянт, поэтому задевать его жену даже не пытались. Недоброжелатель все же получил свое. Узнав однажды его имя, Оливия попросила призраков объяснить высокопоставленному мерзавцу, что женщин обижать нехорошо. В результате «объяснений» владетельный герцог стал храмовником, а вскоре и вовсе принял постриг, чтобы никогда не покидать освященную землю.

Дух виконта Вайберга так и не ушел в обитель света, хотя многие призраки покинули стены замка.

Сначала старый лорд отговаривался тем, что должен раскрыть Леону все секреты фамильного гнезда, потом с нетерпением ждал родов Оливии, а когда родилась девочка, заявил, что не имеет права уйти, пока не дождется наследника. Вот уже двое шустрых мальчишек носились по замковому двору, пугая голубей и слуг, а дух все бродил по парадным покоям, не собираясь исчезать. А вдруг что-то случится, и замок снова захлопнет тяжелые ворота? Нет уж, он присмотрит тут за всеми!