Когда Лукас и Хорхес, попросивший кузена позаботиться о Сарии, удалились, магистр Альмадор, дабы не тратить времени даром, сдержанно сказал:

– Сеор Рогиро, не дожидаясь вердикта ее величества, в присутствии четырех свидетелей я готов принести вам свои извинения за заклинание изгнания, что я применил. Мне следовало более внимательно отнестись к делу и попытаться понять, что именно привело некий дух в библиотеку. Вы ведь не собирались чинить вред бедняжке Сарии?

– И в мыслях не было, – галантно согласился Рогиро. – Я частенько по ночам королевскую библиотеку посещаю, и совсем не для того, чтобы подкарауливать и пугать своим видом невинных девиц. Я тут, знаете ли, читаю. Той ночью сеорита Сария появилась так неожиданно и начала кричать столь громко, что, наверное, следовало бы испугаться мне. Слава Творцу, у привидений нет сердца, способного разорваться от ужаса.

Элька и Рэнд прыснули, представляя себе, как могло испугаться истошного женского визга ни в чем не повинное привидение, залетевшее в библиотеку почитать на досуге.

А сеор Гарсидо продолжил, играя на публику:

– Да вдобавок я получил серьезный удар по самолюбию. Никогда меня еще так не пугались милые девушки. Что ж, видно, старею. – Призрак несколько картинно вздохнул. – И вот после всех этих потрясений через некоторое время я собираюсь с духом, простите за невольный каламбур, для очередного визита в библиотеку и обнаруживаю, что она заперта заклинанием. Пришлось поработать, чтобы найти лазейку в вашем плетении, магистр. Примите мои комплименты, вы весьма искусны и изобретательны в волшбе.

Пожилой магистр адресовал привидению ответный кивок, полный достоинства. Альмадору польстили слова Рогиро. Пусть ты даже магистр Университета магиков, но не каждый день мага хвалят призраки, возраст которых равен сумме лет всего твоего рода.

– Уверена, когда Сария узнает столь блестящего сеора поближе, она пересмотрит свои взгляды на привидения и оставит всякие страхи, – заметила Элька.

– Вы считаете? – Рогиро недоверчиво покосился на мирно спящую в кресле и, что самое главное, молчащую девицу.

– Вне всякого сомнения, – с гораздо большим энтузиазмом и уверенностью, нежели испытывала, заверила призрака Элька. – Давайте разбудим ее прямо сейчас, и вы сможете поговорить, уладив маленькое недоразумение, возникшее между вами!

– А если она снова завизжит, мы дружно заткнем уши, – оптимистично вставил Рэнд свой добрый совет.

– Да, вы правы, – нехотя согласился призрак с Элькой. – Неприятно сознавать, что дочь Тормесо, моего старинного друга, падает при виде меня в обморок.

– Женщины – слабые создания, – с пренебрежительной снисходительностью буркнул Гал, чуть скривив рот.

За это ему достался весьма выразительный взгляд от Эльки, ясно дающий понять, что этакое небрежение воину даром не пройдет. И, скорее всего, не пройдет весьма скоро, дайте только вернуться домой.

– Но что бы мы без них делали? – подмигнув девушке, прочувствованно воскликнул Рэнд.

– Жили бы спокойно, – честно высказал свое мнение воитель, не убоявшийся страшной Элькиной мести и думая в этот момент о чем-то своем.

– Слишком спокойно, сеор, – возразил галантный призрак. – Нам очень скоро стало бы тоскливо и одиноко без этих прекрасных цветов, украшающих жизнь и придающих ей смысл.

На сей раз «в гляделки» решил поиграть Гал, ответив привидению очень красноречивым взглядом, в котором явно читалось сомнение в нормальности духа. Воин был явным сторонником «слишком спокойной» жизни.

Пока длилась дискуссия о несомненных достоинствах женского общества, магистр Альмадор что-то пробормотал и нарисовал в воздухе перед носом спящей девушки очередную светящуюся загогульку. Сария глубоко вздохнула, ресницы ее затрепетали и глаза распахнулись. Библиотекарша привычно нащупала на столе очки и, надев их, немного виновато огляделась:

– Извините, я, кажется, задремала.

– Ничего страшного, дорогуша, тебе следовало немного отдохнуть после заклинания, – добродушно ответил ей Альмадор, вновь доставая из кисета очередной зеленый листик на предмет пожевать.

Поймав взгляд сидящего рядом на стуле Гала, пожилой волшебник предложил мешочек и ему. Мужчина кивнул, – зачем слова, когда и так все понятно, – вытащил из кисета пару листочков и положил их на язык, задумчиво двинул челюстями и одобрительно кивнул, показывая, что понравилось.

– Ты не слишком многое упустила, – насмешливо фыркнул Рэнд, тоже потянувшись к раздаче дармовой экзотической жвачки. Ухватив из доброжелательно раскрытого удивленным магистром кисета несколько листочков, вор щедро, – как не быть щедрым за чужой счет, – поделился добычей с Элькой.

Зидоро предусмотрительно отказался от предложенного и ему «лакомства».

– Да, – подал голос Рогиро. – Большую часть времени сеоры пытались вызвать меня для разговора.

Взгляд Сарии остановился на призраке, и глаза за стеклами очков изумленно расширились.

– Сеор Рогиро? – робко, но без криков и обмороков уточнила девушка, только пальчики ее нервно сжали обивку кресла.

– Да, милая сеорита, – на редкость доброжелательно ответил призрак, изо всех сил стараясь казаться добрым и пушистым, каким никогда не был при жизни, да и в призрачном периоде существования тоже. А потом, одарив библиотекаршу одной из тех ослепительных улыбок, от которых, без сомнения, сходили в старину с ума его поклонницы, продолжил, руководствуясь, видно, тактикой обращения с дикими животными: неважно, что говорить, главное умиротворяющим, спокойным тоном, чтобы не спугнуть зверушку. – Счастлив познакомиться с дочерью моего дорогого друга Тормесо. Знаете, я частенько эгоистично жалею о том, что он вел такую спокойную жизнь, и Силы Смерти благополучно перенесли его в объятия Зигиты, а оттуда к новому перерождению. Он это, без сомнения, заслужил, но я лишился драгоценного общества такого великолепно эрудированного собеседника, одного из немногих, с кем можно было побеседовать буквально обо всем. Он и призраком мог бы стать хорошим, даром что уважал хорошую кухню. Надеюсь, ты больше не боишься?

– Да, не боюсь, – улыбнулась сквозь слезы Сария. – Спасибо вам за такие слова об отце. Я тоже очень скучаю по нему. Вспоминаю частенько. Иногда мне снится, что его смерть была только сном, что все по-прежнему. Я спешу проснуться, чтобы убедиться в этом, а пробудившись, захлебываюсь в отчаянном разочаровании и боли. Мне так не хватает его общества, советов, тепла…

– Это хорошо, милая девочка, он достоин доброй памяти в людских сердцах, – подтвердил Рогиро, в память о своем друге стараясь быть тактичным с его ребенком. – Но вот плакать о нем не стоит. Или ты жалеешь себя?

– Наверное, – смущенно, с капелькой стыда, согласилась библиотекарша.

– Не надо. Разве в этой жизни совсем не осталось тех, кто любит тебя или кого любишь ты, кому ты нужна? – играя роль умудренного жизнью старца, догадливо поинтересовался призрак, не упустивший из вида пылких взглядов Хорхеса.