— Королевство захудалое — ну и что с того? Зато из династии Альдано вышло большинство самых великих героев последних столетий! Принц Франчито, например, сто шесть лет и девять месяцев назад убил тролля, наводившего ужас на все предгорья и сторожившего единственный мост через ущелье. Герцог Ареццо спас принцессу Мелисенту Бармалионскую из замка злого колдуна. Король Эндоло Непобедимый сразил последнего из драконов…

Принц рассказывал о своих предках с таки жаром, что ни я, ни Эмиель не сумели воздержаться от ядовитеньких замечаний о том, что существует такая наука экология, один из главных законов которой гласит — нельзя убивать редких животных, каковыми драконы, несомненно, являются. Следовало бы, наоборот, специально разводить драконят для благородных рыцарских развлечений в будущем.

— Понимаете ли, почтенные милсдари, — с юношескими пылом втолковывал мне и вампиру принц, вовсе не обращая внимания на насупленного Дастина. Два героя старательно игнорировали друг друга, — сейчас почти не осталось возможностей для подвигов! Какой благородный принц пойдет убивать обычное чудовище вроде липера или ансетифы? Да никакой! Для этого существуют ремесленники вроде… — Алионэль неприязненно покосился на обтянутую черной кожей спину шедшего впереди Дастина. — Вы поняли, кого я имею в виду. Вот вы, виконт Юлиан, разве сложите обо мне балладу, если я в жаркой битве прикончу какую-нибудь гронгаду или захудалого виверна?

— Он сложит балладу о том, как тебя прикончит захудалый виверн, — откомментировал услышанное Дастин, глядя куда-то в потолок галереи, по которой мы шли. Принц не счел нужным отвечать на злословие.

— Дворянам требуются драконы — и обязательно геральдические, а не ублюдочные амфинтерны, не способные даже толком выдохнуть пламя или взлететь! Нужны тролли, левиафаны, кракены! Вот дело для настоящего мужчины! Спрашивается, куда подевались достойные противники, благородные чудовища?

— Боюсь, их извели предыдущие поколения принцев, — вздохнул Эмиель. — Но ведь кое-что и осталось. Вампиры, только не простые, а Высшие… Гм… Если вдумчиво поискать, где-нибудь на периферии можно обнаружить демона или джинна. Гвинблейд, поведай, как ты с подружкой ловил беглого джинна и умудрился разрушить полгорода!

Дастин сурово промолчал, незаметно показав Эмиелю вытянутый средний палец правой руки. Надо полагать, в этом сказочном мире данный жест был известен.

Споря о пристрастиях дворян в области совершения подвигов, мы пробирались по бесконечным полутемным коридорам, спускались по широким лестницам. Дастин попеременно воевал с выскакивавшими из боковых коридоров чудищами. Я успел насчитать двоих челюстнозубых скрипунов, одного малого перепончатокрылого перхта, трех безщетинковых двоякодышащих карниванов и пяток бальберитов, которые, говоря по правде, были вовсе не чудовищами, а просто хищными насекомыми величиной с охотничью собаку. С последними Дастин разбирался буквально плевками. Машинально отметив, что в моей голове неожиданно появился обширный запас знаний о местном бестиарии, я плюнул на все загадки и осведомился у Эмиеля:

— Долго еще идти? В конце концов, папаша Тулейн мог устроить временную гробницу для доченьки в более удобном месте. Например, в тронной зале. Или вообще при входе. Чтобы герои не плутали в поисках суженой.

— Как вы можете такое говорить, виконт? — загорелись глаза у принца. — Вполне естественно, что принцесса спрятана в сыром и мрачном подземелье под охраной бесчисленных чудовищ! Иначе ее может поцеловать каждый дурак, а вовсе не настоящий герой, способный преодолеть все опасности!

— Я бы как раз предпочел подземелье сухое и светлое, — подал голос Дастин и беззвучно вынырнул из полутьмы. — Принц, смотрите, какая прелесть! Она хочет с вами поздороваться!

Дастин поднял за хвост животное, слегка напоминавшее ската-хвостокола на ножках и ткнул его под нос Алионэлю. Членики до сих пор шевелились, пасть, сложенная из шести челюстей, приоткрывалась, из нее текла вязкая жидкость, немного напоминавшая голубоватый клейстер.

— Ге-е… — принц мгновенно побледнел, икнул и метнулся к стенке, где его высочество изволили вернуть природе остатки завтрака.

— Молодежь… — с безнадежной интонацией процедил Дастин, отшвырнув детеныша бальберита в сторону. — Драконов ему подавай. Геральдических! Тьфу!

Эмиель сокрушенно покачал головой, видимо, сожалея о непомерной бруталистичности моего напарника.

Еще полдесятка поворотов и лестниц, узкий подземный ход с пауками… Вот она, принцесса Аманта!

Долгосрочный анабиоз любимой дочурки герцог обставил со всем шиком, присущим эпохе позднего феодализма. Хрустальный гроб невероятных размеров и столь же невероятной пышности, по стенам округлого зала колеблются парчовые драпировки, освещаемые неугасимыми голубоватыми светильниками в золотых шандалах. По углам гроба трепещут пылающие факела (я заподозрил, что в подземелье провели трубы с природным газом, иначе с чего бы факелам гореть?). И, конечно же, пресловутые сокровища. Десять сундуков с открытыми крышками — остро брызгало сияние бриллиантов, наваленных целыми грудами, тускло горело золото, бархатно поблескивал жемчуг. Один из ящиков вообще почти пустовал, если не считать лежащей на бархатной подушке герцогской короны о шести зубьях с вкраплениями аметиста, рубина и сапфира. Большинство алмазов, кстати, поражали своими безумными размерами — в настоящей жизни таких огромных камней просто не существует.

— Корона, — вампир нагнулся над сундуком и поднял тяжелый золотой венец. — Покойный батюшка нашей крали, видимо, намекнул этим, что спаситель принцессы немедленно получает трон герцогства. Ага, вот и жалованные грамоты… Доблестному рыцарю остается лишь вписать в пустые графы свое имя. Виконт, не желаете?

— Давайте хоть на девочку глянем, — смущенно сказал я, подходя к хрустальному гробу. Эмиель продолжал скабрезничать.

— Нас четверо, — вкрадчиво нашептывал он мне на ухо. — Себя, как кандидата в женихи, я отметаю немедленно, хотя бы потому, что никакая уважающая себя принцесса не пойдет замуж за вампира. Правда, если вспоминать необычные сексуальные пристрастия Аманты, у меня тоже есть шанс… Значит, остаетесь вы, виконт, Гвинблейд, у которого контракт, и наш очаровательный принц. Пробуждающий поцелуй придется разыгрывать в орлянку…

— У вас нет ничего святого, Эмиель, — усмехнулся я. — Гляньте, она действительно недурна собой.

По мне, так принцесса походила на уснувшую голливудскую кинозвезду, а как известно, кинозвезды подобного сорта бывают двух видов. Первый: пышная глуповатая блондинка, взятая в кино лишь благодаря протекции, сногсшибательной фигуре и пухлым губкам. Участие в фильме звезды первого типа ограничивается лишь истошным визгом на заднем плане, когда главный герой дерется с плохими парнями. Второй вариант — роковая красавица. Для нее поле деятельности более обширно: женщина-вамп, шпионка, интриганка, героиня боевика или склеенной из соплей мелодрамы. Аманта умудрилась совместить оба типажа. Вообще-то принцесса являлась блондинкой, однако не соломенной, а пепельной. Пышности в фигуре не замечалось, хотя формы приятные. Нос с аристократической горбинкой, длинные ресницы и упрямый, но красивый рот. В качестве дополнения к самой принцессе фигурировали белое подвенечное платье, алмазная диадема, схватывавшая волосы, и — о ужас! — хрустальные туфельки. Мы что же, нарвались на очередной клон Золушки?