На двери множество плакатов и фото молодых ребят из какой-то группы, о которой Софи никогда не слышала… с причёсками, немного напоминающими Тэма.

И от ощущения этой зияющей между ними пропасти у неё вдруг вырвалось шёпотом:

– Ты же меня не возненавидишь за тот случай, правда? Пожалуйста!

Эми потянула её за руку, протягивая Булочку.

– Не волнуйся, Софи. Я тебя любила, даже когда совсем забыла, кто ты такая. Иногда как защемит прямо вот здесь. – Она прижала кулак к груди. – Сама не понимала, в чём дело, такое чувство, как будто… чего-то не хватает. А потом ты объявилась, и я всё вспомнила: «А-а-а, так вот что я искала». Поэтому больше не хочу никаких провалов в памяти. Не хочу всю жизнь собирать по кусочкам, если можно так сказать.

– Конечно, – немного хрипловато уверил её мистер Форкл. – И это весьма зрелое решение.

Софи понимала, что это слово он подчеркнул неспроста, и звучит оно вполне убедительно, только… как же её бесит, что он прав.

Эми уже давно не та шаловливая девятилетняя девчонка, какой она запомнилась Софи при расставании, когда перебралась в Затерянные города, и не перепуганная шестилетка из её кошмара.

Нынешняя Эми пережила похищение родителей, причём не ударилась в панику, а сумела спрятаться от Незримых.

Всё, чему её учили в прежней жизни, весь мир оказался фальшивкой, а потом пришлось несколько месяцев скрываться у незнакомцев в затерянном на дне океана городе, изнывая от тревоги за своих близких.

А теперь она сознательно скрывала правду о своём прошлом и Затерянных городах.

Если она так дорожит этими воспоминаниями, глядишь, и сейчас справится.

Софи взяла Булочку и медленно улеглась рядом с сестрой на узкой кровати, а когда Эми откинулась на подушку, пристроила Булочку между ними.

– Ну что, готовы? – приближаясь, спросил мистер Форкл.

Сёстры взялись за руки, сплетаясь пальцами, и кивнули.

– Отлично, – хлопнул он в ладоши. – Тогда приступим. Имейте в виду, что воспоминание не сразу уложится в голове, когда я его верну. Сначала покажется как бы чужим, словно вы за кем-то наблюдаете со стороны. Старайтесь особо не удивляться таким нестыковкам, чтобы не мешать сознанию строить необходимые связи. А когда связи сформируются, нахлынут ощущения. Советую стиснуть зубы, чтобы от боли не прикусить языки. Через несколько минут боль должна пройти. Если не пройдёт, у меня есть успокоительное…

– Никаких успокоительных, – перебила Софи.

– Да, мисс Фостер, этого я от вас и ожидал. Но всё же имейте в виду, такая возможность есть. А если проснётся эхо, Флори дежурит во дворе.

– Эхо? – спросила Эми.

– Это до-о-олгая история, – сказала Софи.

– Отложим её на потом, – заметил мистер Форкл. – А сейчас постарайтесь дышать как можно глубже, постепенно замедляя темп.

Вскоре они задышали в унисон, и это размеренное чередование вдохов и выдохов подействовало не хуже успокоительного.

– Хочу заметить, – тихо добавил мистер Форкл. – из-за неуравновешенного состояния, в котором вы в то время находились, некоторые воспоминания будут очень сумбурными. А потом я помогу заполнить некоторые оставшиеся пробелы, потому что вас обеих пришлось усыпить, и пока вы были без сознания, много чего произошло. Конечно, я постараюсь как можно полнее ответить на ваши вопросы, но всё же учтите, кое-что объяснить не смогу, и не потому, что скрываю, а просто и сам понимаю не до конца. Кстати, надеюсь, вы сами поможете что-нибудь прояснить, скоро узнаем. А пока дышите глубже. Ме-е-едленно и споко-о-ойно.

Ещё через десять вздохов он попросил сестёр закрыть глаза и задержать дыхание, и вскоре Софи ощутила прикосновение его дрожащих пальцев к виску.

– Начнём, – прошептал он. – Три… два… один.

С окончанием отсчёта сознание захлестнуло холодом, словно мозг окатили ледяной водой, и Софи стиснула зубы, чтобы они не стучали.

Мысли застыли от озноба, и впервые в жизни она ощутила такую тишину в голове, наслаждаясь каждым мгновением… но вдруг поднялся невообразимый шум, словно на повышенной скорости и громкости включился кинопроектор, и перед глазами замелькали какие-то смутные образы.

Но с каждым вдохом они становились чётче, и вот в густых зелёных зарослях Софи разглядела двух маленьких девочек, блондинку и брюнетку.

Поначалу они просто болтали, но вскоре послышались насмешки, переходящие в оскорбления на повышенных тонах.

Всё злее и злее.

Отдельные слова сливались в неразборчивый поток.

Но ранили всё глубже и глубже.

Задевали за живое.

Сокровенное.

Пробуждали опасные порывы.

Отдавались пульсирующей болью.

Нащупывали новые уязвимые точки, отчего всё тело словно пронзало острыми иглами.

Руки охватило жаром, пальцы начали зудеть от какой-то непонятной энергии.

А голова…

Голову так распирало, вот-вот взорвётся.

Невыносимо.

Внутри всё кипело и клокотало, тьма сгущалась сильнее, и вдруг в одно мгновение сознание целиком захлестнул поток ощущений.

Живот скрутило судорогой.

Хватая ртом воздух, она забилась на кровати, молотя руками и ногами.

Эмоции завертелись таким мощным вихрем, что мозг, казалось, затрещал по швам… возможно, так оно и было, потому что в глубинах разума словно сдвинулось с места что-то новое, оставляя за собой… пустоту.

Прокладывая новый путь.

И тьма хлынула следом.

Накаляясь.

Распаляясь.

Из горла Софи вырвался крик в то самое мгновение, когда чёрная ярость в воспоминании стала красной и устремилась наружу.

К единственной цели.

«Софи, не надо… пожалуйста!»

Истошный визг Эми резанул по ушам, и Софи уже не могла разобрать, из прошлого он доносится или из настоящего. Время перестало существовать, и она погрузилась в пучину безумия.

Поглотившего всё тело.

Весь мир.

Осталась лишь абсолютная, необузданная сила.

Могучая.

Неукротимая.

– Софи!

Её звал чей-то настойчивый голос, вроде знакомый, но совершенно неожиданный. И тут сознание Софи раздвоилось.

Частично она осталась самой собой.

И в то же время стала той девчонкой из прошлого.

И обеих «Софи» охватила смесь испуга, решимости и ярости.

Софи из настоящего лучше осознавала, что происходит. Слыша, с каким отчаянным упорством мистер Форкл снова и снова зовёт её по имени, она понимала, что к нему нужно прислушаться.