А покинув зал, советник Бофонэ́ связался со старым знакомым. Знакомым еще со времен своей учебы в престижном Ие́рьском университете в деспотии. Как раз перед серией невероятно популярных в народе журналистских расследований о произволе зажравшихся и потерявших любые берега чинуш в своей родной империи Дотаран. Бофонэ тогда ого-го как рубил правду-матку, обличал и вскрывал. А после, наработав у аудитории авторитет и веру, хотя правильнее Веру, наконец стал приносить пользу своим инвесторам. О которых, конечно же, всегда помалкивал, а то и рьяно отрицал их наличие, агрессивно отвечая разоблачительными материалами и на самих, имевших рыльце в пушку «клеветников». Такого вот превосходного медиаэксперта, по совету хороших друзей и партнеров из деспотии, в итоге и определили советником его величества короля Миренги, когда этот персонаж покинул империю, где на него завели уголовные дела. Ну что взять с держиморд. Голос правды не заткнуть!

— А, Бофонэ? Я ждал вашего отчета раньше, — ответил на звонок тот самый старый друг из деспотии. — Вы ведь всё ВЕРНО донесли до Ким Бы́на IV? Предложение о санкциях против Дотарана, я надеюсь, уже в ближайшее время будет внесено в Организацию Единого Единства?

— Вениамо́н, вы не представляете, каких усилий мне стоило убедить его величество в непричастности благословенного Дайронда! А то, во СКОЛЬКО мне стала операция по формированию четкого следа кровавого Дотарана, напрочь лишает меня сна и вынуждает срочно пройти дорогостоящую четвертую процедуру омоложения, так как мое здоровье уже не то!

— Дорогой друг, вы, как истинный борец за свет и правду против тьмы, произвола и несправедливости — очень нужны НАМ, всему прогрессивному пространству Единства, что стремится к светлым идеалам свободы! И деспотия Дайронд, конечно же, возьмет на себя все финансовые издержки по этому вопросу для своего столь полезного гражданина, который, безусловно, продолжит своё такое нужное и важное сейчас дело борьбы с тиранией. Да! Сразу же, как только в ОЕЕ поступит предложение о санкциях против Дотарана.

— Вениамон, вы режете по живому, мое слабое здоровье не выдержит такой нагрузки. Я едва выстоял бой против амбиций и боевых порывов молодого короля, а вы просите меня броситься в пасть разъяренному юному хищнику, что жаждет активных действий и во ВСЁМ разобраться самостоятельно. А ведь это так некстати нашему замечательному Дайронду, оплоту света и справедливости.

— Сколько?

— Таки ловите.

— Да вы с ума сошли? Нам дешевле выйдет, например, новую внеранговую матку построить. Со всей ее ударной группой. Ну и отправить решать вопрос с Саамари́йским пиратским картелем.

— Максимум 1 ранговую. А про картель — не смешите меня. Уж кому-кому, а...

— Вы забываетесь, Бофонэ! Это тут не причем. Значит так. Сокращаем ваши аппетиты в два раза, и вы обеспечиваете 33% корпорации Наха́пайТех на моего сына, тогда мы принимаем условия.

— Это на которого?

— Не выёживайтесь, Бофонэ, вы же знаете, что у меня только младшенький остался без Миренгских вкусностей. Убедите вашего короля исправить эту досадную оплошность. Ну или не говорите, а сами сделайте как-нибудь там. Не в первый же раз, в конце концов.

— Он такой же мой, как и... Ладно, договорились, господин вице...

— Ах, оставьте этот подхалимаж, Бофонэ. Нам с вами еще работать и работать. Жду отчета. До связи.

— До свя... — не успел ответить борец за правду и идеалы свободы с не единственным, как видно, гражданством. Ну или подданством.

Не откладывая, он вызвал на связь своего секретаоря.

— Отправляйте, Лергимо́.

— А как же его величество? Без его...

— Лергимо, я не намерен повторять два раза. Обращение в ОЕЕ будет от имени министра сельского хозяйства. Вы вообще читали моё указание? Мне уже стоит начинать искать более компетентного секретаря?

— Никак нет, ваше превосходительство. Всё уже выполнено. Прошу проще...

Дослушивать подчиненого советник его величества короля Миренги не стал. У него было гораздо более важное дело. Он уже планировал стратегию для новой беседы с давним знакомым из деспотии. А беседа эта непременно состоится ввиду такой досадной бюрократической ошибки. Кто ж от лица такого, совсем не профильного министра отправляет-то обращения в ОЕЕ. В ходе же предстоящей беседы Бофонэ был намерен получить не в два раза меньше, а чуть более приближенный к первоначально озвученному вариант. Что касается национальных корпораций, то у Миренги их много, да и родственники у Вениамона еще найдутся.

****

— Ах... Миха... твои крепкие тентакли превращают меня в разнузданную и похотливую игрушку, — задыхаясь в экстазе, прохрипела измотанная красотка, чье прекрасное тело покрывал бисер капелек пота от жарких утех, пока обладатель тех самых, столь успешных ныне в дамской среде тентаклей, активно капитализировал свое влияние с аристократическими потаскухами, перетоптав уже в этом курятнике всех кавалерш и баронесок.

Миша, теша свое рабоче-крестьянское эго, умышленно глумился над трясущимися за свою шкуру и прекрасно осознающими перспективы этими скользкими великосветскими дрянями. Мужики приносили ему невиданные капиталы, покупая «билет в первый класс», так сказать, а дамы умело работали тем инструментарием, что наделила их природа, отрабатывая скидку, но при этом тоже основательно обогащая Селина.

Разумеется, без гиперсвязи доступа к банковской сети не было, но контракты, по которым кавалер Селин оказывал консультационные услуги ОЧЕНЬ за дорого, активно заключались, причем на таких условиях, что аннулировать или обжаловать их уже не выйдет. Юридические базы, кои с невероятной скоростью были «проглочены» Михаилом, весьма способствовали этому.

— А ты куда собралась? — подтащил тентаклей за ногу уже уползающую на четвереньках, чтобы отлежаться где-нибудь в сторонке, роскошных форм, кажется, баронессу, которая уже не способна была чувствовать с той же остротой, как в самом начале, а физическая усталость более не позволяла ей с той же резвостью придаваться порокам.

— Пощады, — проскулила обладательница титула и форм.

— Ага, шаз. Я еще не всё испробовал, — и два розовых блестящих образования, которыми так ловко управлялся с высокопоставленными особами Михаил, устремились к своей жертве.

На Меноре сейчас отчетливо вырисовывалось две силы. Собственно «сила» и «статус». К первым можно отнести тысячи вооруженных и пипец каких опасных вояк с «нижних палуб», и не факт, что сотни гвардейцев и мутные СБ’шники в итоге не примкнут к ним, а останутся верны ее сиятельству. Ну а ко вторым — всех тех, кто живет среди садов, водоемов и под имитацией неба со светилом, ну и, понятное дело, управляют Искинами, а значит, всеми системами яхты.

Особняком тут