– Привет, – поздоровался Билли. – Мы нигде не встречались?

– Вместе путешествовали, – ответила она и ее подружки захихикали.

Внезапно около ее носа появилась фляжка.

– Выпьете? – спросил Доктор Чудо. – «Дж. В. Дент», лучший бурбон в мире.

Девушка подозрительно взглянула на них, а затем понюхала содержимое фляжки.

– Почему бы и нет?

Она сделала глоток и пустила фляжку по кругу.

– Позвольте представиться. Я Доктор Чудо, а это моя правая рука мистер Билли Крикмор. Мистер Крикмор желает пригласить симпатичных леди посетить «Призрак-Шоу» в любое удобное для них время.

– «Призрак-Шоу»? – спросила рыжеволосая. – Что это еще за чепуха?

– Вы имеете в виду тот забавного вида маленький шатер? Да, я видела его. – Блондинка потянулась, и ее невзнузданные груди затряслись под футболкой. – Чем вы занимаетесь, предсказываете судьбу?

– Гораздо лучшим, прекрасная леди. Мы проникаем в мир духов и разговариваем с ними.

Девушка рассмеялась. На ее лице было больше морщинок, чем показалось Билли на первый взгляд, однако он все равно нашел ее прекрасной и сексуально привлекательной.

– Ерунда! У меня хватает забот с живыми, чтобы соваться к мертвым!

– Я…

Я видел вашу фотографию, – сказал Билли наконец обретя голос. – Перед входом в шоу.

Опять она отодвинулась от него.

– Это ты тот ублюдок, который украл ее?

– Нет.

– Хорошо, если нет. Они стоят кучу денег.

– Да…

Это не я, но я понимаю, почему так случилось. Я…

Думаю, что вы действительно очень привлекательны.

Она одарила его приятной улыбкой.

– Ну что ты, благодарю.

– Нет, нет, нет, правда. Я действительно думаю, что вы очень привлекательны.

Он бы так и продолжал в таком духе, если бы Доктор Чудо не стукнул его под ребра.

– Ты индеец, мальчик? – спросила она.

– Частично индеец. Чокто.

– Чокто, – повторила она и ее улыбка стала чуть шире. – Ты похож на индейца. А я наполовину француженка, – ее подружки прыснули, – а наполовину ирландка. Меня зовут Санта Талли. А эти две сучки напротив имен не имеют, поскольку вылупились из кукушиных яиц.

– Вы все танцовщицы?

– Мы все артистки, – поправила его рыжеволосая.

– Я хотел посмотреть на ваше шоу, но у входа висит надпись, что лицам до двадцати одного года вход воспрещен.

– А тебе сколько?

– Восемнадцать. Почти.

Девушка быстро кинула на него оценивающий взгляд. Симпатичный, особенно эти странные серые глаза и кудрявые волосы. Он напомнил ей чем-то Чалки Дэвиса. Хотя у того Чалки были коричневые глаза, и этот мальчик выше него. Новости о смерти Чалки, убийстве, как она слышала – все еще волновали ее, хотя они спали вместе всего два или три раза. Санта думала, не связан ли этот парень с теми отвратительными вещами, которые случились с ней за последние несколько недель; кто-то положил на ступени ее трейлера полдюжины сухих роз, а потом, ночью, она слышала шум, как будто кто-то бродил вокруг. Поэтому она и не любила спать одна. Однажды ночью на прошлой неделе она готова была поклясться, что кто-то был в ее трейлере и прятался в ее костюмах.

Но глаза этого юноши были дружелюбными. Она увидела в них безошибочный блеск желания.

– Приходите на шоу, оба. Скажите старой летучей мыши у входа, что вас пригласила Санта. Хорошо?

Доктор Чудо взял пустую фляжку.

– Поживем – увидим.

Санта взглянула в глаза Билли и решила, что не вышвырнет его из постели, если он будет есть в ней крекеры. Он выглядел нервничающим, смущенным и…

Девственным? – удивилась она.

– Приходи на шоу, чокто, – сказала она и подмигнула. – Чем скорее, тем лучше.

Доктор Чудо почти волоком потащил его из кафе.

Санта засмеялась. Два суровых рабочих продолжали пожирать ее взглядом.

– Девственник, – сказала она. – Ставлю двадцать баксов.

– Не принимается, – ответила черненькая.

Прикрываясь от пыли, поднимаемой тяжелыми грузовиками, Доктор Чудо покачал головой и пробормотал:

– Артистки, как же.

– Последнее шоу этой ночью! – крики платиновой блондинки до рева усиливались микрофоном. – Эй, вы, в шляпе! Как насчет поволноваться? Давай, давай! Прямо здесь, пять прекрасных молодых чувствительных девушек, которые любят свое дело! Эй, мистер, почему вы пришли сюда без жены? Думается, она больше бы подошла на роль мужчины в нашем шоу! Последнее шоу этой ночью! Слышите барабаны? Аборигены ночью не дремлют, и не известно, кого они собираются сегодня поиметь… Я имею в виду, что они собираются поиметь сегодня, ха, ха!

Билли стоял вместе с группой других заинтересовавшихся мужчин около «Джангл Лав Шоу». Он хотел войти внутрь, но нервничал, как кошка в комнате, полной рокеров. Мужчина в соломенной шляпе и ярких брюках крикнул:

– Эй, леди, они там танцуют голыми?

– А не пойти ли тебе?..

– Уж ты то точно не танцуешь голой, деваха!

Она хрипло засмеялась, тряся круглыми щеками.

– Неужели вы не хотите, мальчики? Последнее шоу! Пятьдесят центов, пятьдесят центов! Всего полбакса заплатите, входите внутрь и грешите! Давайте в очередь!

Билли задумался. Доктор Чудо говорил ему, что если он действительно собрался на это «стрип-шоу», то должен оставить бумажник дома, дабы его не вытащили шустрые пальцы, и не садиться рядом с тем, у кого на коленях лежит шляпа.

Когда Билли проходил мимо «Спрута», на него обрушилась волна ужаса и ему показалось, что он слышал отдаленный жуткий крик, доносящийся из закрытой гондолы. Но больше никто, казалось, этого не слышал. Бак одарил его смертоносным взглядом, предупреждающим, чтобы он держался подальше от него. Крутясь, «Спрут» звенел и стонал, из старого двигателя сочился дым; зеленый брезент, которым была накрыта облупленная гондола, трещал на ветру. Насколько знал Билли, Бак никогда не снимал этот брезент; сама гондола была присоединена к машине, в противном случае «Спрут» бы разбалансировался и покатился между шатрами сеющим смерть волчком. Бак пытался держать пассажиров подальше от этой гондолы, потому что сам боялся того, что может случиться, если кто-нибудь сядет в нее. Что, если в отсутствие регулярных жертв карусель кормится телом и душой Бака – разрезала ему руку, отрубила пальцы и ухо – для того, чтобы поддерживать свою черную силу и мощь?

– Пятьдесят центов, пятьдесят центов! Не стесняйтесь, заходите! В конце концов, так он жертвует только собой, подумал Билли. Он двинулся вперед, и билетерша кивнула в сторону сигарной коробки.