На столе зазвонил телефон. По мигающему огоньку Вивьен поняла, что звонят из вестибюля. Капитан взял трубку.

— В чем дело?

Выслушав ответ, он взорвался гневом:

— Черт подери, я же велел им немедленно подняться ко мне, а они вздумали соблюдать этикет и требовать, чтобы о них доложили! Пусть поднимутся, и побыстрее.

Он едва ли не швырнул трубку на место. Огонек погас.

— Идиоты.

Вивьен удивилась такому срыву. Обычно в трудной ситуации Белью всегда проявлял сдержанность, даже бесстрастность. Каждому в управлении хотя бы однажды приходилось слышать спокойный холодный тон, каким он отчитывал человека, отчего головомойка производила большее впечатление, чем если бы он кричал и выходил из себя. Подобная раздражительность не в его характере. Но Вивьен тут же напомнила самой себе, что в нынешней ситуации, когда столько погибших, а в перспективе новые жертвы, все труднее будет определять, что в чьем характере.

В коридоре раздались торопливые шаги, за матовым стеклом двери возникли два силуэта, и Белью, не дожидаясь, пока постучат, громко и не без иронии произнес:

— Входите.

Агенты Боумен и Салинас вошли с вытянутыми физиономиями, неся огромные тяжелые коробки. Конечно, их коллега внизу передал им слова капитана.

— Ставьте сюда.

Вивьен заглянула в коробки и пришла в отчаяние, увидев сотни распечатанных таблиц. Если архивы других фирм тоже выглядят так, то для их сравнения потребуется немыслимая работа. Она покосилась на Рассела и поняла, что он думает о том же.

Капитан, осмотрев содержимое коробок, выразил общее мнение:

— Черт возьми, да это же «Британская энциклопедия».

Агент Боумен попытался реабилитировать себя и коллегу в глазах начальника, положив на стол еще и тоненький пластиковый квадратик.

— Мы подумали, что кроме этих коробок могут понадобиться и электронные файлы. И я скопировал все данные на диск.

— Отличная работа, ребята. Можете идти.

Получив таким образом отпущение, полицейские с некоторым облегчением удалились.

Вивьен заметила, что они заинтригованы делом, к которому их привлекли, не сообщив, с какой целью. Остальным сотрудникам тоже было любопытно, что происходит, из-за некоторых обстоятельств, отличавших это расследование от обычного: присутствие Рассела, необычайное волнение капитана, молчание Вивьен, вообще какая-то таинственная атмосфера. Одно только понимали все — расследование напрямую касается двух взрывов, произошедших за три дня. Но и в этом, несмотря на их благие намерения, заключалась известная доля опасности, а потому жизненно важно было действовать быстро.

Рассел опередил Вивьен на какую-то долю секунды, высказав свои соображения.

— Чтобы действовать быстро, для такой работы понадобится уйма людей.

Если капитан на мгновение и расстроился, подумав о том же, то быстро взял себя в руки. Он дал единственный возможный ответ на это замечание, и голос его прозвучал уверенно и спокойно:

— Знаю. И все же мы во что бы то ни стало должны успеть. Сейчас, пока не получим остальную информацию, ничего делать не можем. А потом организуем работу, даже если для этого придется задействовать всех полицейских Нью-Йорка.

Вивьен вынула из коробки пачку распечаток и положила себе на колени. На чередующихся белоголубых строках следовали в алфавитном порядке сотни имен. Она начала просматривать их, чтобы снять неприятное ощущение беспомощного ожидания, к которому принуждала сложившаяся ситуация.

Бесконечный ряд одинаковых букв почти гипнотически действовал на глаза.

А

Айчисон, Хэнк

Амелиано, Родриго

Андерсон, Уильям

Андретти, Поль

И все остальные до следующей буквы:

Б

Барт, Элмор

Бассетт, Джеймс

Белленор, Элвис

Беннет, Роджер

Потом Вивьен взяла наугад другую папку.

К

Кастро, Николас

Кантер, Андреас

Корбет, Нельсон

Кортезе, Джереми

Кроу…

И тут внимание Вивьен внезапно сосредоточилось на последнем имени, которое вдруг увеличилось до гигантских размеров. И сразу же вспомнилась счастливая улыбка Джереми Кортезе после того, как она нахамила бедной Элизабет Брокенс.

Вивьен вскочила и в ответ на удивленные взгляды Рассела и Белью бросила только два слова:

— Сейчас вернусь.

Кинулась к дверям и понеслась вниз, на каждой ступеньке рискуя свернуть шею. Ее охватило сильнейшее возбуждение от внезапного выброса адреналина. После стольких «может быть» и стольких «если», после бесконечных «не помню» наконец-то повезло.

Она спустилась в вестибюль, моля бога, чтобы эта надежда, родившаяся по чистой и благословенной случайности, не обманула ее.

Выбежала на улицу и огляделась. Машина с двумя полицейскими разворачивалась, собираясь выехать с соседней парковки. Вивьен помахала им и бросилась навстречу. Подбегая, заметила, как исчезло отражение неба вместе со стеклом, которое опустил водитель.

— Подбросьте на Третью авеню, на углу с Двадцать третей.

— Садись.

Вивьен открыла заднюю дверцу и села на место, обычно предназначенное для арестованных, — впрочем, она слишком спешила, чтобы обратить внимание на эту забавную деталь.

— Включите сирену.

Не спрашивая объяснений, коллега, сидевший за рулем, включил мигалку и так рванул с места, что завизжали шины.

Эта поездка за три квартала показалась ей нескончаемо долгой, так не терпелось поскорее добраться до места. Увидев оранжевое ограждение стройплощадки, она вспомнила, как обнаружили здесь труп Митча Спаррроу — факт, который мог превратиться в еще одну строку архивного документа, но который запустил всю эту сумасшедшую историю. И мог оказаться решающим для ее завершения. Казалось, что безумие — и случая, и людей — превратилось в красную нить, ведущую туда, где можно связать воедино события и действующих лиц.

Машина еще не остановилась, а Вивьен уже открыла дверцу и поспешно выскочила.

— Спасибо, ребята. Удачи.

Она не услышала ни ответа, ни шума отъезжающей машины. Она уже стояла рядом с рабочим, только что вышедшим из проема в заборе. Он растерялся, увидев, как она торопится, и услышав короткий вопрос:

— Где найти мистера Кортезе?

Рабочий показал куда-то за спину: