Остается только шипеть и скребти ногтями по столу.

– Глаза мне выцарапать хочешь? Ну точно. Дикая кошка. Что я такого сказал? Ты не для общего обозрения! Только для моего!

– А вот и Султанов, – Арман сразу становится серьезным.

В глазах ни капли смешка или расслабленности.

Настоящий хищник. С таким даже переговоры вести страшно. Хочется сбежать и никогда не связываться.

– Садись, Дамир.

Я пытаюсь есть, отвернувшись к окну.

Партнер Армана неприятно буравит меня глазами. Даже воздух кажется, начинает звенеть от напряжения.

Он не садится.

Нависает над столом, оперевшись на него руками.

– Я не понял, Арман. Ты какого хера решил меня помоями облить, а? Мне кажется, сейчас Багировым, как никогда нужны союзники. А ты зовешь на переговоры, и в дерьмо лицом окунаешь. Вам что? Войны мало?

– Это я не понял, – Арман со звоном отодвигаеит от себя тарелки. – Ты с херов такой бред несешь? Я тебя нормально позвал. Что не так?

– Серьезно? Что не так? Ты думаешь, я за стол со шлюхой, которую ты у Гудимова выкупил, сяду? Так мараться буду? Блядь. Мне так в лицо еще ни разу не плевали.

– Что???????

Арман ревет, а меня почти сносит этом ревом под стол.

Не мигая, смотрю, как его только что почти союзник, отлетает по всему ресторану.

Судя по хрусту, нос у него как минимум сломан. А может, и челюсть.

– Арман. Остановись!

Но он бросат на меня такой дикий взгляд, от которого сама рефлекторно вжимаюсь в стул.

Встряхивая руку, надвигается на Султанова.

– Эй? Ты охренел?

Тот пытается подняться, зажимая нос рукой, но получает новый сокрушительный удар, от которого валится на пол.

На этот раз. Кажется, уже ребра.

– Никто. Не смеет. Так называть мою женщину, – шипит Арман, снова и снова впечатывая кулак в Султанова.

– Тебе мало войны? Нужна еще одна?

Тот уже еле хрипит и даже не пытается подняться.

Зато весь зал наполняется вооруженными людьми.

Которые без всякой опаски наставляют стволы на Армана.

– Вот же ты шавка, Султанов, – Арман кривит лицо с дикой ухмылке. – Даже пожрать и то без охраны выйти боишься. Еще бы войском ресторан обложил.

– Потому что ты, Багиров, как я слышал, с катушек слетел. Кто тебя знает, чего от тебя ждать?

– А чего от меня ждать? Я всегда по раскладу дела веду. И никогда не по-другому. И мою женщину не пачкают тем дерьмом, которое ты исторгаешь! Это ты, походу, войны захотел, раз с такого начал. Хочешь. Будет тебе война. Выссаться без помощи не сможешь!

– Я ж нормально пришел. А ты…

– А я, вижу, тебя некому за базаром следить научить было. Приходится мне. Пошли, зеленоглазка.

Он сумасшедший. Просто сумасшедший.

Даже бровью не ведет. Будто и не замечает.

Похватывает меня, уже в который раз забрасывая на плечо.

И просто идет на выход.

Боже. Нас же сейчас застрелят!

Но они только расступаются, отводя стволы в стороны.

А я дышать начинаю только на улице.

– Ты сумасшедший, ты знаешь?

Еле выдыхаю, мечтая снова оказаться в его доме. И вообще больше никуда не выходить.

– Как ты вообще до сих пор жив с таким характером, а?

– Ну, как-то же жив!

Усмехается. Ставит меня на ноги и чмокает в нос, как ни в чем не бывало.

– Я вообще спокойный, как мамонт. Пока речь не идет о моей семье и о моей женщине. И кстати. Тебя вообще не в мешок. Тебя в ящик одевать надо. Чтобы куда-то выйти.

– Это еще почему?

Господи! Ну при чем здесь еще одежда?

– По тому, как этот мудак на твою грудь пялился. А я ему еще глаза оставил. Вообще, на хрен, матерью Терезой себя чувствую. Ты плохо на меня влияешь, Никккка. В конец с тобой размяк!

И даже не поспоришь. Просто воплощение мира и добра, вот не иначе!

– Надо было получше от тебя бежать, – шепчу ему в ухо, потому что он снова забрасывает меня себе на плечо. Вообще с этим пещерным человеком ходить скоро разучусь. Потому что ходить с ним явно опасно для жизни окружающих.

– Догнал бы. Я б тебя, Ника, везде бы догнал!

– Армааааан, – закатываю глаза с трудом отпихивая от себя его стальную грудь.

– Ты вообще о чем-то другом способен думать? В принципе!

– Ну, – хмыкает, снова притягивая меня к себе. – Не вижу на самом деле вообще ничего более важного. Нам что? Звездами любоваться? Или естественный отбор обсуждать? Так тут обсуждать нечего, Никкккка. Все просто, как два пальца. Выживает сильнейший. Выживает и пожирает всех остальных. До меня все объяснили, если ты любишь эти разные теории. Поэтому иди ко мне. Наглядно покажу тебе другие законы природы. Силу трения и притяжения например. Это же важно?

– Ты сумасшедший. Озабоченный маньяк, – пытаюсь бросить в него подушкой, но сила естественного отбора мне демонстрируется очень наглядно.

Когда эта подушка вдруг каким-то непостижимым чудом оказывается ровно под моими бедрами.

А руки уже придавливают по обе стороны кровати.

Арман нависает на меня с таким лицом, что верю. Прямо сейчас готов сожрать! Да он уже пожирает меня. Правда, пока только глазами.

И этой дикой ухмылкой, способной свести с ума кого угодно!

– Что я должен обсуждать, Никккккка?

Жадно втягивает губами мою нижнюю губу, а я прилагаю всю силу воли чтобы свести бедра. И как-то успокоить вулкан. Который тут же начинает взрываться внизу живота. Выплескиваться лавой.

– Постель вообще не место для болтовни.

С силой распахивает ногой мне бедра.

– Так нельзя, – изворачиваюсь, как уж под его жадным напором.

Хотя больше изворачиваться приходится внутри. Все силы уходят на сопротивление самой себе.

Он сводит с ума. Подчиняет. Вызывает толкьо единственное желание – сдаться.

Но если так будет и дальше, то все у нас с Арманом сведется просто к сексу.

Да. Умопомрачительному.

Вызывающему дрожь по всему телу от одного предвкушения. Разгоняющего вместо крови в венах пылающую лаву. И все же….

– Арман!

Его не остановить. Приходится применить запрещенный прием и во всей силы укусить этого озадоченного громилу за губу.