— Это просто упаковочные корзины, — проворчал Ред.

— А я что говорю, — согласился Уилсон. — Мы освободим их и возьмем с собой.

— Если тебе нужна корзина — можешь получить ее в штабной роте, — сердито проворчал Ред.

— Э-э нет, — возразил Уилсон, — у нас не корзины, а дрянь какая-то. А эти корзины сделаны как чемоданы.

Мартинес вылез из пещеры и отошел на несколько ярдов в сторону. По пути в пещеру он заметил труп японского солдата с открытым ртом, в котором виднелись золотые зубы. Мартинес решил осмотреть труп еще раз. Во рту у японца было по меньшей мере шесть или семь литых золотых зубов. Мартинес метнул быстрый взгляд назад и убедился, что его товарищи в пещере. Его охватило желание завладеть золотыми зубами. Он слышал, как оставшиеся в пещере пыхтели над чем-то и громко ругались. Мартинес не сводил взгляда с золотых зубов. «Они ему теперь ни к чему», — пробормотал он себе под нос. Он напряженно пытался подсчитать, сколько можно получить за золото. «Долларов тридцать», — снова произнес он совсем тихо.

Мартинес отошел было прочь, но сразу же возвратился. В поле было очень тихо; ни звука, кроме монотонного жужжания кружившихся над трупами мух. Мартинес нервно тряхнул головой. Рядом с трупом валялась винтовка. Он нагнулся, схватил ее и решительно ударил прикладом по скуле убитого японца. Удар получился таким же глухим, каким бывает удар колуна по отсыревшему и загнившему чурбану. Мартинес приподнял винтовку и с силой ударил еще раз. И челюсти и зубы раскрошились. Часть зубов выпала на землю, а часть застряла в месиве раздробленной челюсти трупа.

Мартинес нагнулся, поднял четыре или пять выпавших золотых зубов и сунул их в карман. С его лица градом лил пот. Ему казалось, что вместе с сердцем пульсирует целиком все его тело. Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов; биение сердца постепенно вошло в норму. Мартинеса охватило смешанное чувство вины, стыда и ликования. Он вспомнил, как в детстве украл несколько центов из кошелька у матери. «Черт возьми, — пробормотал он, — когда же я смогу продать это золото?» Лицо мертвого японца с разможженной скулой вызывало у Мартинеса отвращение и страх. Резко повернувшись, он быстро направился к пещере.

В тесной пещере стояла сырость и духота. Воздух здесь, казалось, был прохладным, но все вспотели. Трупы лежали на ящиках и корзинах штабелем, как мешки с мукой. В пещере оказались всякие обломки, черные обгоревшие предметы, заржавевшие металлические изделия, осколки снарядов, несколько разбитых ящиков с минами, кучки серого пепла.

— А ну их к черту, эти корзины! — раздраженно сказал Ред.

От зловония его тошнило, а от попытки сдвинуть труп, прикасаясь к нему только кончиками пальцев, болела спина.

— Давайте прекратим это грязное дело, — поддержал его Галлахер.

— Ребята, главное мы уже сделали. Неужели все бросим? — взмолился Уилсон. Он хотел во что бы то ни стало взять корзину с собой.

Глаза Мартинеса разъедал стекавший со лба пот.

— Пойдемте обратно, — нетерпеливо предложил он.

Уилсон оттолкнул труп и в ужасе отскочил назад. Он увидел на одной из корзин змею. Как бы выбирая жертву, она медленно двигала головой из стороны в сторону. Охваченные страхом, все отпрянули назад, к противоположной стене пещеры. Ред вскинул автомат, нажал на предохранитель и стал тщательно прицеливаться в голову змеи. Руки у него дрожали, но он не сводил взгляда с безжизненных змеиных глаз.

— Смотри не промахнись, — умоляюще прошептал Уилсон.

Раздался оглушительный выстрел. Его звук метался от стены к стене, как будто это был артиллерийский залп. Голова змеи исчезла, а ее туловище затрепетало в предсмертных конвульсиях.

— Пошли отсюда скорее! — закричал Галлахер.

Все в панике бросились к выходу. Отталкивая друг друга, каждый старался выбраться из пещеры первым. Выскочив как пробка, Уилсон поднялся на ноги, вытер с лица пот и облегченно вдохнул сравнительно свежий воздух.

— Придется мне так и остаться без корзины, — пролепетал он.

Весь заряд бодрости Уилсон израсходовал и почувствовал теперь страшную усталость. — Давайте пойдем назад, — предложил он.

Спустившись с горки, они вышли на дорогу и направились в сторону бивака. Чуть в стороне стоял обгоревший танк с разбитыми и заржавевшими гусеницами, напоминавший чем-то скелет огромной ящерицы.

— Не дай бог еще раз наткнуться на такую змею, — пробормотал Мартинес.

Вайман раздавил насекомое, Это была длинная волосатая черно-золотистая гусеница. Вайман проткнул ее тонкой веточкой. Гусеница начала быстро кружиться на одном месте и перевернулась на спину. Потом она отчаянно пыталась снова принять нормальное положение, пока Вайман не поднес к ней горящую сигарету. Гусеница сначала скорчилась, а потом замерла. Конец, к которому Вайман поднес сигарету, свернулся, лапки гусеницы беспомощно трепетали в воздухе. У нее был такой вид, как будто она напрягала все силы, чтобы дышать. Риджес наблюдал за действиями Ваймана с отвращением. Его длинное унылое лицо стало хмурым.

— Зачем ты это делаешь? — спросил он.

Вайман был поглощен конвульсиями гусеницы. Вмешательство Риджеса рассердило его, и в то же время ему стало стыдно.

— А что тут такого? — спросил он.

— Прекрати издеваться. Ведь гусеница не сделала тебе ничего плохого, она была занята своим делом.

Вайман повернулся к Гольдстейну.

— Проповедник обеспокоен судьбой гусеницы, — сказал он и саркастически засмеялся. — Погибает божья тварь, да?

— У каждого человека своя точка зрения на это, — мягко заметил Гольдстейн.

— Но есть люди, которые верят в священное писание, — проговорил Риджес, упрямо наклонив голову.

— Ты же ешь мясо, так ведь? — насмешливо спросил Вайман.

Обычно он чувствовал, что стоит ниже других в отделении, но сейчас говорил уверенно и даже радовался тому, что его аргументы более убедительны. — В каком это писании сказано, что мясо есть можно, а насекомое убить нельзя?

— Мясо — это совсем другое. Я ведь не ем насекомых.

Вайман насыпал на гусеницу земли и наблюдал, как она изо всех сил старалась сбросить с себя тяжесть.

— Я не думаю, что ты очень опечалишься, если убьешь одного-двух япошек, — сказал он.

— Но они же язычники, — возразил Риджес.

— Извини меня, — вмешался Гольдстейн, — ты не совсем прав. Несколько месяцев назад я читал статью, в которой сказано, что в Японии около ста тысяч христиан.

— Ну и что же, — ответил Риджес, кивая головой, — мне бы вовсе не хотелось оказаться убийцей хотя бы одного из них.

— Ты должен будешь убивать, — возразил Вайман. — Почему ты не хочешь сознаться в том, что не прав?

— Бог не даст мне убить христианина, — упрямился Риджес.