– Мы даже поспорили на изумруд с его тарбана, что я научусь ориентироваться в этом лабиринте меньше чем за два месяца, и я стараюсь изо всех сил, – вставила Фергия. – Но когда мне практиковаться, скажите на милость? Выкраиваю считаные минуты!

– А вы что поставили против изумруда? – зачем-то спросил я.

– Потом скажу, не то мы заговоримся надолго. Прошу, Орскаль-шодан, объясни Вейришу-шодану, о чем ты его просишь. У тебя хорошо получается, а я слишком многословна. То есть я могу или вовсе молчать, или уж говорить, а чтобы вышло ровно посредине… – Она притворно вздохнула. – Никак не выходит. Учиться мне еще и учиться, и хорошо, когда рядом такой наставник…

Час от часу не легче! Что ж, я приготовился внимать чародею, и он не заставил себя ждать.

– Фергия-шади многое рассказала мне о древнем, заточенном в зеркале, – проговорил Орскаль. – О том, как он вселялся в чужие тела и сеял ужас, даже будучи бесплотным духом. Мне тоже удалось кое-что припомнить: я родом из старинной семьи, и старшие время от времени упоминали о тех, кто не ушел по дороге предков, а остался среди живых. Очевидно, этот дух именно из таких, и он должен обладать поистине немыслимой силой, раз сумел покинуть предмет, в который был заточен, а затем удержаться в этом мире…

«Ах вот что за дорогу он поминал!» – сообразил я. Доводилось слышать что-то такое: давным-давно люди верили, что дух умершего покидает бренный мир и отправляется в бесконечный путь, и чем дальше уходит, тем меньше помнит о земном своем бытии. Тех, кто пока не успел уйти далеко или изо всех сил противится путешествию в никуда, можно вернуть, если тело еще не умерло, – в общем-то, маги-целители частенько этим занимаются. Если же тело мертво, то дух тоже возможно призвать – но за этим уже к смертоведам. Добром такое обычно не заканчивается, однако же Фергия собиралась сотворить нечто подобное…

– Эта безграничная мощь, – продолжал Орскаль, и его глубокие темные глаза зажглись опасным огнем, – эта мудрость веков может пропасть понапрасну, ты понимаешь, Вейриш-шодан? Вижу, понимаешь, как понимал и Ирдаль-отступник… Вот только Ирдаль, при всем его уме и силе, не был чародеем – лишь малая толика древней крови текла в его жилах!

– Он не устоял перед мощью Дженна Дасса, – вставила Фергия и посмотрела на Орскаля взглядом одновременно влюбленным и хищным. Я бы на его месте удрал куда подальше, но увы, он был слишком поглощен рассказом, чтобы обращать внимание на помощницу (в этом я уже не сомневался).

– Да, не устоял. Потерял власть, добытую с таким трудом, потерял голову… в прямом смысле слова, – коротко рассмеялся чародей. – Но нужно простить его – Ирдаль не представлял, на что идет. Он, должно быть, считал духа зеркала кем-то вроде джанная, а те достаточно предсказуемы…

«А кто-то уверял, будто их не существует», – хмыкнул я про себя, но смолчал. Не время было упоминать о своей роли в той истории с затонувшими галерами.

– К несчастью для Ирдаля, в зеркале обитал вовсе не джаннай. Ирдаль утратил власть над собой – вероятно, не мгновенно. Окружающие заметили бы слишком явные перемены, поэтому Дженна Дасс действовал исподтишка, – говорил Орскаль, распаляясь все больше. – Но одного он не учел: связь близнецов очень сильна: Ирдалла поняла, что дело неладно, и успела сбежать. Это привело Дженна Дасса в такую ярость, что он не сумел сдержаться, разрушил свою временную оболочку и вновь сделался пленником заклятого зеркала…

– Судя по всему, он возвращается в зазеркалье, если не успевает сменить тело, когда гибнет предыдущее, – пояснила Фергия, делая мне знаки бровями. – А Ирдаль всех изгнал из дворца, готовясь к ритуалу.

Ах да, точно, мы же думали о том, что Дженна Дасс, оторвав голову Ирдалю, занял чье-то еще тело, да так и скитался много лет… Но раз у Орскаля имелась иная версия, не стоило его переубеждать.

– Зеркало замуровали, – проговорил он. – Не представляю, чем думали эти болваны! Все эти годы сила Дженна Дасса лишь крепла, а решимость сделалась подобна разящему клинку!

– Шодан, прости, что прерываю, – не выдержал я, – но какого рода эта решимость?

– Ну конечно, он желает возродить древнюю Империю, в которой родился, и воссесть на трон! Боюсь, за столько лет заточения он повредился в рассудке, – покачал головой Орскаль, – но сила… Эта немыслимая сила все еще при нем, только она не может найти выход, покуда он остается бесплотным духом… И знания! Бесценные, давно утерянные знания!.. Ты понимаешь, к чему я клоню, Вейриш-шодан?

– Кажется, понимаю…

– Так скажи же!

– Ты, шодан, – чародей, – выговорил я, тщательно подбирая слова. – Могущественный чародей, и если бы не твоя молодость и придворные интриги, ты давно занял бы место почтенного Руммаля у трона рашудана. Но даже Руммаль, как бы ни был опытен и искусен в магической науке, не способен тягаться с тем, кто обладает знанием и силой древних. Я прав?

– Ты очень умен, Вейриш-шодан. – Глаза Орскаля опасно блеснули. – Ты все понимаешь верно. Скажи, понял ли ты, зачем мне Фергия-шади и ты?

– Это просто: она способна призывать духи умерших, а я…

– Я знаю твой секрет, Вейриш-шодан. Едва ли не весь Адмар знает.

– Прекрасно. Тогда для тебя не тайна – я обладаю большой силой, но применять ее так, как делают чародеи, не умею. Фергия-шади иногда пользуется мною как источником магии, – не удержался я от шпильки, – следовательно, так можешь поступить и ты, если я позволю. А сила моя нужна тебе для того, чтобы сдержать воинственный дух Дженна Дасса, которого Фергия-шади намерена призвать, а ты – впустить в свое тело, чтобы заполучить те самые утерянные знания и мощь древнего.

Я сдержался и не стал спрашивать, как именно он намерен отделить личность Дженна Дасса от всего вышеперечисленного. Вряд ли бы Фергия одобрила такую любознательность.

– Ты все понял верно, Вейриш-шодан, – кивнул Орскаль. По взгляду его понятно было, о чем он думает: таких сообразительных драконов лучше держать подальше. А еще лучше – умертвлять, когда отпадет нужда в их услугах. – Согласен помочь нам? Я знаю, что на самом деле случилось в Проклятом оазисе. Неужели ты не желаешь отомстить за смерть Аю-шодэ?

– Сначала скажи, как ты намерен распорядиться наследием древних, шодан. Дженна Дасс одержим властью, а что насчет тебя?

– Я тоже ее люблю, – едва заметно улыбнулся он. – И все будет точно так, как сказано в пророчестве, Вейриш-шодан. Ты ведь знаешь, оно уже исполняется: кровь отступника – Фергия-шади – встретилась с кровью крылатых. Ее кровь откроет путь – ведь это она станет призывать мятежный дух, а в таком ритуале не обойтись без крови. А вот твоя кровь – вернее, сила, заключенная в ней, – потребуется, чтобы закрыть врата и навсегда отрезать Дженна Дассу путь к отступлению. Сейчас он ослаблен: погибло и зеркало Ирдаля, и то, что было у тебя, а вряд ли поблизости есть еще какие-то подобные артефакты, с помощью которых он может спрятаться в зазеркалье и отсидеться там, покуда не наберется сил. Но я не сомневаюсь: он найдет лазейку, поэтому нужно действовать как можно быстрее, пока мы его не упустили!