- Значит ему нельзя быть среди людей! Вдруг он кого-нибудь укусит?

- Вы видите у него рот, которым он мог бы кусаться? – я мановением руки подманила к себе шарик с Кракеном и оставила висеть его пред лицом Рохеиса, чтобы попробовал поискать. Конечно, у осьминогов есть рты, но вряд ли этот выскочка знает об их анатомии.

Тот отбросил столовые приборы и вскочил с места:

- Извините. Я пытался проявлять внимание и такт к вашему горю, но понял, что было ошибкой принимать вас за имперскую даму. Можно одеть дикарку в платье цивилизованной женщины, но это не сделает ее воспитанной леди.

- Да как вы смеете!.. – капитан Гарт попытался вскочить со своего места, но я удержала его за руку.

- Что ж, приношу свои извинения, что мои дикарские привычки портят вам настроение и аппетит, - склонила я голову. Вырвавшийся из моей магической хватки Кракен, не обращая никакого внимания на спор, дальше плыл по комнате. Судя по его эмоциям в купце он не видел для меня ровным счетом никакой опасности.

Рохеис буквально задыхался от ярости, его лицо налилось алым, а взгляд метался от капитана Пхимарса к помощнику Дорфу и обратно в поисках поддержки, но те его начисто игнорировали.

- С этого дня я не желаю принимать пищу в кают-компании! – наконец, выдал Рохеис. Окончание «с этими людьми» так и осталось непроизнесенным.

- Вы хотите питаться со своими слугами на камбузе? – деланно удивился капитан Пхимарс.

Господин Рохеис перекривился – он-то ожидал, что его будут отговаривать, но никто об этом и не думал.

- Нет, я хочу, чтобы еду мне приносили в мою каюту!

- Как пожелаете, - кивнул капитан и замолчал.

Рохеис еще немного потоптался на месте в надежде, что кто-то еще что-то скажет, предложит ему иной выход из положения, но все молчали. Я видела, как ему не хотелось на самом деле уходить, не хотелось лишаться общения с равными, да что там говорить, и на свою тарелку он смотрел с жадностью и голодом, но гордость все же победила, и он, не прощаясь, вышел вон из кают-компании.

Мне кажется, не только я вздохнула с облегчением, но и Дорф. А вот капитан Пхимарс посмотрел на меня с укоризной:

- Вам следует быть осмотрительнее, госпожа Бороув. Господин Рохеис хоть птица и невысокого полета, но быть его другом куда выгоднее, чем врагом.

- Разве я обидела его? Оскорбила? – состроила на лице самое невинное выражение.

- Нет. Однако, обиды и унижения он точно не простит, - качнул головой капитан.

Я поджала губы. Действительно, неосмотрительно. Отвыкла я от общества, да и к здешним особенностям не адаптировалась. Точнее говоря, сразу принялась пользоваться плюшками, не задумываясь об их цене. Что бы кто ни говорил, в галантном обществе женщина, хоть и не имела многих прав, имела кое-какие социальные бонусы. Я только постфактум осознала, как ими сманипулировала. Конечно, в таком обществе любой приличный мужчина будет по умолчанию на стороне женщины (если речь идет о даме, а не о простой крестьянке, конечно). Оскорблять и отчитывать даму прилюдно, особенно если это не твоя родственница, за которую ты несешь ответственность – моветон. Конечно, Рохеис сам подставился, но это я его раздраконила – я чувствовала его брезгливость и при том сунула Кракена ему прямо под нос. Еще бы про туалетные дела за столом принялась вещать!

А ведь он-то вел себя нормально в рамках этого общества. Очевидно, что команды кораблей из-за моих способностей воспринимают меня более уважительно, чем просто женщину: капитан Гарт – потому что спасла его людей, капитан Пхимарс и Дорф – потому что с уважением относятся к рассказам своих коллег. А вот для Рохеиса я обычная баба, пусть и ровня ему по социальному статусу (жена такого же купца, как он сам), но баба. А значит существо по умолчанию глупее его и нуждающееся в заботе и воспитании. Он вел себя в рамках этой парадигмы. И, как бы это ни было противно, мне следовало научиться вести дела с такими людьми.

- Прошу прощения за эту сцену, господа, - тяжело вздохнула я. – Я приложу все усилия, чтобы загладить этот неловкий инцидент.

«Я сделал плохо? Я доставил тебе неприятности?» - спросил Кракен, когда мы уже отправлялись обратно в свою каюту.

«Нет, - улыбнулась я, - я сама виновата».

«Тот человек – злой, плохой», - Кракен передал эмоцию, будто в воде растворено что-то отвратительное, запах давно протухшего мяса или что-то ядовитое.

Я усмехнулась.

«К сожалению, каким бы он ни был, я должна с ним помириться».

В комнате я опять разделась и разлеглась на капитанской кровати, ожидая, пока все на корабле разойдутся по местам и утихомирятся. Пыталась поймать хотя бы несколько минут отдыха, потому что сон этой ночью мне не грозил – нужно было оттащить корабль обратно на его первоначальный курс, а завтра попросить капитана Пхимарса уточнить наше местоположение и спросить, сколько времени нам плыть до ближайшего порта, чтобы он еще раз все перепроверил и рассчитал.

А пока я попросила Кракена вылететь из окна, подняться выше и посмотреть, разошлись ли люди с палубы. Получив сигнал, что да, я подняла волну к своему окну, и юркой рыбкой выскользнула в море, каждой клеточкой радуясь погружению в родную стихию. Рядом с удовольствием резвился, кувыркаясь в воде, Кракен, прямо в движении увеличиваясь примерно до моего размера. Мы немного подурачились в воде, догоняя друг друга, а затем вернулись к кораблю, и я принялась за работу, в то время как Кракен выполнял самые главные функции: наблюдал, контролировал и давал ненужные советы.

Когда небо на востоке уже посветлело, но солнце еще не поднялось из-за горизонта, я решила, что достаточно, и аккуратно скользнула обратно в каюту. Тщательно собрала набрызганную воду с себя и с пола и отправила ее за окно, а потом улеглась на кровать досыпать.

Когда через несколько часов в дверь постучался Дорф с приглашением на завтрак, я крикнула, что очень устала и не голодна, и просто спала почти до самого обеда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Верно говорят, что настоящее утро – это когда встал. Я поднялась, призвала в свою комнату опресненную волну. Все же иметь неограниченный запас пресной воды в условиях морского путешествия – бесценно. На полу после моего вчерашнего возвращения остались разводы соли, которые я смогла стереть, потом решила привести в порядок свое платье. Аккуратно побрызгала водой на расправленную ткань, затем собрала влагу обратно, добившись практически эффекта отпаривания. Умылась, потерла пальцем зубы и прополоскала рот. Волосы мои после вчерашнего купания против всяких природных законов чувствовали себя куда лучше, чем до – выглядели чистыми и шелковистыми, соль им никак не вредила, даже в пресной воде промывать не надо. Одно слово – русалка. Пряди красиво обрамляли лицо, прямо убирать не хотелось, но я все же собрала пучок с помощью перламутрового гребешка, помня о своем вдовом статусе.