– Сама хотела бы знать, куда он ускакал.

Двинувшись дальше, все только сейчас заметили исчезновение Лисандры. Окно было открыто. Скорее всего, она выпорхнула или выползла оттуда, чтобы поскорее увести Эдиона подальше от таверны.

– И впредь нечего разговаривать со мной приказным тоном, – холодно и спокойно бросила Гарелю Аэлина.

Эдион и Лисандра ждали их в «Океанской розе». Войдя в красивый и ухоженный внутренний двор, Аэлина подколола Рована насчет выбранных апартаментов:

– Я была в полной уверенности, что вы с Дорином обоснуетесь в какой-нибудь крысиной норе.

Дорин, шедший за ними, тихо посмеивался. Хорошо, что он смеется. Когда они виделись в последний раз, он едва улыбался.

Она и сама несколько недель не смеялась. Только сейчас невидимый груз перестал давить ей на плечи.

По взгляду Аэлины Рован понял: ей нужно о чем-то переговорить с Дорином. Без возражений он отправился к лестнице. Дорин, угадав ее намерение, тоже остановился.

Вечерний воздух был густо напоен ароматами сладких фруктов и плюща, увивавшего стены. В центре двора уютно журчал фонтан. Аэлине вдруг подумалось, не из Красной ли пустыни родом хозяйка постоялого двора. Это сочетание цветов, камня и воды напомнило ей крепость Молчаливых ассасинов.

– Представляю, чтó тебе пришлось пережить, – тихо сказала она Дорину. – И Рафтхолу тоже.

Загорелое лицо молодого короля напряглось. Улыбки – как не бывало.

– Тебе спасибо. За помощь.

– Рован всегда ищет случай произвести впечатление. Бессмертная жизнь монотонна и скучна. А такие вот спасения из-под самого носа противника… они наполняют его жизнь смыслом.

С балкона второго этажа донеслось негромкое покашливание. Конечно же, Рован все слышал и при случае припомнит ей этот разговор.

Аэлина едва удержалась, чтобы не усмехнуться. Больше всего ее радовало, что Рован и Дорин нашли общий язык и спокойный, уважительный уровень отношений.

Теперь можно было подняться наверх. Аэлина прекрасно сознавала, что постоялый двор полон шпионов Рульфа, и потому заговорила совсем тихо:

– Мы с тобой остались без корон. Какие-то жалкие бумажки – и нам отказано в праве на престол.

Аэлина думала, что Дорин воспримет это как шутку, но он даже не улыбнулся. Они молча поднялись по скрипучим ступеням на второй этаж, и только возле самой двери Дорин прошептал:

– Может, это и к лучшему.

Аэлина не нашла возражений и решила промолчать.

Разговор в комнате велся шепотом, поскольку вовсе не предназначался для шпионов Рульфа. Рован и Дорин подробно рассказали обо всем, что с ними происходило, начиная с налета ведьм на Рафтхол. Эдион сразу же принялся забрасывать их вопросами насчет воздушной армии. Генерала интересовала численность ведьм, их доспехи, оружие и даже особенности перемещения. Мелочей здесь не было. Любые сведения позволят укрепить оборону на севере, кто бы ни командовал легионом Беспощадных. Больше всего Эдиона потрясла легкость, с какой легион Железнозубых ведьм овладел городом…

– Если бы нам удалось перетянуть Манону Черноклювую на свою сторону, у нас появился бы ценный союзник, – рассуждал Эдион.

Аэлина невольно взглянула на плечо Рована. Шрам от ведьминых ногтей превратился в едва заметную полоску.

– Если Манона пойдет против соплеменниц, между кланами ведьм начнется война, – сказала Аэлина. – Возможно, они истребят друг друга раньше, чем мы примемся за них.

Дорин выпрямил спину. Когда он заговорил, в его сапфировых глазах светился лишь холодный расчет.

– А что вообще нужно этим ведьмам, кроме наших голов? Ведь они не просто так стали союзницами Эравана. Какой их интерес?

Этот вопрос заставил всех взглянуть на шею Аэлины, где у самого основания тянулась полоса шрамов. «Ожерелье», оставшееся на память о сражении с Бэбой Желтоногой. Остались не только шрамы, остался особый, неистребимый запах, по которому в Аэлине сразу узнавали Истребительницу Ведьм. Минувшей зимой Бэба наведалась в стеклянный замок под прикрытием «Карнавала зеркал». Похоже, с этого и начались переговоры о союзе между кланами Железнозубых ведьм и тогдашним королем Адарлана. Обе стороны не отличались бескорыстием. Что же заставило ведьм согласиться на участие в войне людей?

– Все «почему» отложим на потом, – объявила Аэлина. – Если наткнемся на ведьм, захватим пленных. Вот тогда и будем задавать вопросы.

Она рассказала о том, с чем они столкнулись в Илиуме, упомянув и о приказе Брэннона найти Замóк. Здесь тоже вопросов было больше, чем ответов.

Аэлина вновь ощутила невидимую тяжесть, сдавившую плечи. Подали обед: вареные крабы, щедро посыпанные перцем, и рис с пряностями. Она ела, продолжая думать об угрозах и грядущей войне.

Эту войну Эраван готовил десятилетиями. Возможно, столетиями, пока длилось его заточение. У него было более чем достаточно времени, чтобы обдумать каждую мелочь. А у нее? Призраки давно умерших королей и королев отдавали ей туманные распоряжения, требуя найти способ обуздать Эравана. И на все это ей отпущено в лучшем случае несколько месяцев.

Брэннон велел ей отправляться на юго-запад, в местность, называемую Каменными Болотами. Вряд ли Маэва случайно выбрала именно это время, чтобы послать свой флот к берегам Эйлуэ. И моратский флот, затаившийся в заливе Оро, – тоже не случайное совпадение.

Ей отчаянно не хватало времени на самые необходимые приготовления. Но как бы то ни было, нужно двигаться последовательно. Маленькими шагами.

Аэлина не стала бы тратить драгоценное время на уламывание Рульфа, если бы не его карта. Карта казалась ей наиболее реальной возможностью установить точное местонахождение Замкá. Но вначале нужно убедиться, что карта не утратила своих магических свойств.

Эдион предпочел бы сейчас увидеть Лисандру в обличье ястреба или призрачного леопарда, хотя последнее явно переполошило бы жителей Бухты Черепов. Но это…

И дело было не в ее темно-рыжих волосах и зеленых глазах. Рыжеволосых и зеленоглазых девушек хватало в горных селениях Северного Террасена. Эдиону была невыносима роль, которую играла Лисандра, пока они ждали в переулке. И его собственная – тоже.

Лисандра стояла, прислонившись к кирпичной стене. Одну ногу она выставила так, чтобы была видна ее белая гладкая ляжка. Эдион, чья рука упиралась в ту же стену рядом с головой Лисандры, изображал покупателя любовных утех.

Единственными звуками в этом сонном месте была возня крыс, роющихся в груде гнилых фруктов. Именно такой и представлял себе Эдион Бухту Черепов – столицу, достойную ее пиратского правителя.

Как назло, у этого спесивого Рульфа имелась единственная карта, позволявшая найти Замóк. В любом ином случае они бы карту попросту украли. Но не рубить же Рульфу руки, на которых она была вытатуирована! И когда Эдион посетовал на это обстоятельство, Рован вдруг предложил свой замысел… По сути, ловушку.