– Успокойся, мать твою! – Лилли взвела курок и наставила на него пистолет. – Ты достаточно манипулировал этими людьми. Это наш город, и мы не собираемся…

Ее оборвал первый взрыв, который сотряс трибуны и опорные балки. По арене прокатился раскат грома. Лилли инстинктивно пригнулась. Какого хрена? Она заметила вспышку, почувствовала горячую волну, которая налетела на нее откуда-то слева, и повернулась на восток.

Второй взрыв донесся с северо-восточного угла баррикады. Сверкнула яркая вспышка, раздался оглушительный грохот, в воздух грибовидным облаком взлетели деревянные щепки и кусочки металла.

Сердце Лилли пропустило удар, дыхание перехватило – она поняла, что происходит. Но зачем? Зачем им сносить городские укрепления, если они собирались отравиться и окончить свои жизни? Это не имело никакого смысла. Но Лилли тут же осознала, что времени на раздумья нет: Боб подскочил к импровизированному алтарю с дробовиком наперевес, а люди бросились врассыпную.

Затем Лилли увидела, как проповедник наклонился к одному из своих приспешников – к мужчине по имени Энтони, – который держал в руках украденный «АК-47». На лице у Иеремии промелькнула решимость – казалось, он вдруг понял, что в этой битве каждый сражается сам за себя, – он выхватил автомат из рук прихожанина и быстрым движением передернул затвор.

– ЛИЛЛИ, ЛОЖИСЬ!

Раздавшийся у нее из-за спины голос Дэвида Штерна вывел Лилли из оцепенения, и она пригнулась к земле как раз в ту секунду, когда воздух взорвался оглушительными хлопками выстрелов, высокоскоростные пули, высекая искры, прошили верхние балконы гоночного трека и вниз полетели кусочки штукатурки и осколки кирпича.

Впоследствии Лилли сложила вместе все кусочки мозаики: вторая брезентовая сумка, полная взрывчатки, о которой тоже упоминал Боб, та самая сумка, которую нес с собой Стивен, предназначалась для того, чтобы расчистить путь – если не баррикаду, как в Вудбери, то стену здания, окна склада или другой крепости. План заключался в том, чтобы впустить стадо ходячих уже после того, как члены церкви лишат себя жизни, когда жертвенный алтарь будет полон свежих тел. После этого мертвецы должны были добраться до прихожан Пятидесятнической церкви Бога и поглотить их в ходе извращенного ритуала святого причастия. Почему-то в искаженной, перевернутой с ног на голову картине мира Иеремии считалось, что съедение ходячими тел принесших себя в жертву членов церкви очистит людей от греха. Возможно, как потом подумала Лилли, если следовать ущербной логике проповедника, процесс причастия, принесения жертвы и поглощения даже положит конец всему апокалипсису.

«Если только… Если только… Если только…» – думала Лилли, сидя за колонной среди пуль, которые рикошетом отлетали от верхних трибун.

Другие вооруженные прихожане последовали примеру проповедника и принялись стрелять по мятежникам. Остальные бросились в разные стороны, топча грядки и рядки недавно давших первые всходы овощей в надежде найти укрытие или вырваться с арены. В темноте то и дело мелькали вспышки, звучали выстрелы всех орудий, калибров и скоростей. Несколько взрослых подскочили к детям, собрали их и поспешили увести их с линии огня, но все практически сразу затянулось пороховым дымом и пылью, над гоночным треком повис густой туман.

Под градом пуль, которые бились о балконы, Лилли свернулась за колонной в позу эмбриона и закрыла голову от летящих осколков, совсем позабыв, что в правой руке она до сих пор сжимала пистолет. По обе стороны от нее она боковым зрением увидела какое-то расплывчатое движение и успела заметить, как Боб, Спид, Мэттью, Глория, Дэвид и Барбара нырнули в укрытие за столбами, за пустыми трибунами и за опорными колоннами. В этом хаосе Лилли почувствовала, как ее захлестнуло волной ярости, вскочила на ноги, передернула затвор и выглянула из-за колонны.

Она увидела нечеткую тень мужчины в строгом костюме, который стоял возле самодельного алтаря и без остановки стрелял из «АК-47» по дешевым местам на верхних ярусах трибун. «Теперь он сошел с ума, – подумала она. – Он совсем слетел с катушек и ополоумел».

– РАЗВЕ ТАК ПОСТУПИЛ БЫ ИИСУС?! – крикнула ему Лилли и трижды быстро выстрелила, двумя руками сжимая древний «смит-вессон». Раздался грохот выстрелов, в ушах зазвенело, пороховой газ обжег ей щеку, но пули легли даже не рядом с проповедником.

В ответ на ее выпад прогремела новая очередь, пули прошлись по брусьям у нее над головой и по бетонным плитам у ее ног.

Лилли снова спряталась за колонну, инстинктивно взвела курок и попыталась просчитать вероятности в уме. Она закашлялась от порохового дыма и пыли. Она была практически уверена, что внизу три, максимум четыре стрелка с автоматами. Если бы у нее получилось согласовать огонь с остальными повстанцами, они смогли бы уложить их всех по одному. Но как же сопутствующий ущерб? Где дети? Лилли высунулась из-за колонны и вгляделась в густой туман. Все небо над ареной было затянуто пылью, во все стороны летели осколки, поэтому различить хоть что-то, кроме хаотично двигавшихся силуэтов, было практически невозможно. Каждые несколько секунд раздавался очередной залп, пули врывались в бетон, отскакивали от перил и трибун.

– ГРЕБАНЫЕ ЗАНОСЧИВЫЕ, САМОДОВОЛЬНЫЕ ЛИЦЕМЕРЫ! – проревела Лилли сквозь гул криков и треск выстрелов. – РАЗВЕ ТАК БЫ ПОСТУПИЛ ИИСУС? – рядом с ней раздался оглушительный взрыв, и Лилли отскочила назад. – ЧЕРТ! ЧЕРТ! ЧЕРТ! ЧЕРТ!

Справа от нее, футах в тридцати, в урагане пыли стоял Мэттью Хеннесси, который аккуратно вкладывал патроны в дробовик и делал по одному выстрелу в направлении алтаря, дико, безумно, не заботясь о точности и во все горло выкрикивая ругательства при каждом спуске курка – как заправский гангстер, – но Лилли не могла разобрать его слов и угроз. Она уже обратилась к нему, как вдруг раздался ответный огонь и пули прошили ему живот. Мэттью повалился на пустые трибуны, дробовик вылетел у него из рук, из выходных отверстий на спине брызнула кровь, и парень ничком упал на скамейку.

– МЭТТЬЮ! – Лилли на четвереньках поползла к поверженному бойцу. – О ЧЕРТ! О БОЖЕ! МЭТТЬЮ, ДЕРЖИСЬ!

Бывший каменщик из Валдосты лежал на спине, уже не в силах встать с железной лавки. У него изо рта лилась кровь. Он кашлял, пытался что-то сказать, его живот был разворочен пулями, органы уже начали отказывать. Он был крупным мужчиной, но сейчас будто весь скукожился у Лилли на глазах, пока жизнь покидала его. Лилли сумела добраться до него в последнюю секунду перед смертью и обняла его.

– Прости, я не смог помочь… – произнес он и закашлялся кровью, давясь и пытаясь выразить словами свои угасающие мысли. – Ты должна… должна продолжать и… должна… должна… чтобы я не…

– Тс-с-с, – прошептала Лилли и, сама того не ожидая, сказала: – Закрой глаза, Мэттью. Закрой глаза и засыпай.

И он закрыл глаза.

Лилли приставила ствол пистолета к его виску и отвернулась.

После начала эпидемии Дэвид и Барбара Штерн не раз попадали в переплет, но такого с ними еще не случалось. В настоящий момент Дэвид тащил Барбару вдоль железной ограды в южной части арены, задыхаясь от дыма и стараясь не высовываться, пока у них над головами летали пули. Дэвида успокаивала только одна мысль: он был одним из немногих человек на этой затянутой туманом арене, у кого в распоряжении оказался автомат. Все остальное играло против него: он потерял из виду товарищей, понятия не имел, в кого стрелять, чувствовал характерную вонь приближающегося стада и никак не мог сдвинуть с места свою ворчливую жену.