очень большой город, в котором проживало больше пятидесяти тысяч человек. По сообщениям очевидцев из вулкана в дыму появилось человекоподобное существо высотой в сотню метров. Это существо наблюдало за тем, как умирает город, и только когда догорел последний дом, оно исчезло. Его посчитали за пятого Высокого Предка, которого не возлюбили остальные Предки. Позже в городе нашли каменные таблички, на которых были золотыми буквами выложены заповеди Серого Бога: «Убей мучающегося. Не укради у страждущего. Не создавай икон. Служи всем Предкам и будь им верным. Не пускай драгоценной крови зазря. Суди человека только перед лицом Серого Бога. Карай преступника. Сторонись похоти. Не бойся смерти. Стой на своём до последнего». Позже оказалось, что в этом городе люди приносили в жертву детей Высоким Предкам, а потому люди связали извержение и жертвоприношения. Серобожники считают, что их бог покарал этот город из-за их преступлений.

Во второй трети книги Таций объясняет, почему эта вера опасна для людского рода. Он указывает на то, что Серый Бог учит людей не смирению пред волей Предков, а воинственному отстаиванию своих идей. К тому же, серобожники всей своей душой желают Суда. Этот Суд должен начаться при скончании мира. Серый Бог самолично будет судить каждого человека и серобожники хотят облегчить своему богу работу, самолично лишая людей жизни. Любой, кто выступал хоть как-то против их веры, тут же становился для них преступником, а потому был достоен смерти. Церковники активно с этим боролись с этим, но множество людей продолжали веровать в Серого Бога, ведь он обещал лучший мир людям после Суда.

А в третьей части, самыми яркими словами проклинал всех верующих в Серого Бога. Он указывал на то, что это еретическое учение можно искоренить только «огнём и мечом», ведь серобожники готовы с мечом в руках биться за свою веру.

Я с удивлением обнаружил то, что увлёкся чтением на весь день. Отстранился только из-за того, что вновь захрустел замок. Один из молчаливых латников зашёл в мою комнату, поставил на стол поднос и также молча вышел. Отставив книгу в сторону, я принялся за трапезу. На тарелке была пшеничная каша с кусочками тушенной курятины. В глиняной кружке рядом было разбавленное красное вино, хорошо скрашивающее не самую вкусную еду.

На следующий день с самого утра я продолжил читать. В этом мире уже успели изобрести печатный станок, и книги теперь не стоили астрономических денег. Они стали достаточно доступными, чтобы можно было обеспечить даже таких пленников, как я.

Неожиданно раскрылась дверь. Вот только, вместо ожидаемого молчаливого стражника, ко мне в комнату вошёл Рубен, легко поклонившийся мне, только успев пройти внутрь.

- Рубен, ты чего пришёл? – спросил я, убирая в сторону книгу о торговых делах Рюгленда.

- Я с новостями, командир.

- Присаживайся. – хлопнул я по кровати рядом с собой, - Рассказывай.

- Спасибо, но я постою. Командир, суд состоится уже завтра. Вас обвиняют в нападении на сира Аделара Ландсьера и убийстве комиссара. Обвинителем выступает Элиос Ландсьер.

- А при чём тут Аделар? Он же приклонился Саре. Да и как Элиос с комиссаром связан?

- Они оба родственники Элиоса. Комиссар женат на двоюродной племяннице Элиоса. Родовая связь в нашей стране сильна.

- И какие у меня шансы?

- Не знаю, командир. Вы простолюдин, а против вас выступает дворянин. Обычно, в таких случаях голову простолюдина нанизывают на пику на городской стене, и она сушится под солнцем недели две. Полагаю, что ваша хорошая репутация может вам помочь, но в этом уверенности полной у меня нет. Вам либо отрубят голову, либо отправят до конца жизни на рудники.

- Есть шанс исхода, при котором я выйду чистым из воды?

Рубен отрицательно помотал головой, - Сомневаюсь, командир. Возможно, что король встанет на вашу сторону, но обвинения против вас очень серьёзные. Суд клинков для вас, к сожалению, недоступен.

- Почему?

- Вы не дворянин. Скрестить клинки могут только люди высших сословий.

Я повернулся к книжному шкафу, пытаясь отыскать там хоть что-то, что может мне помочь. На одной из полок стояла книга за авторством неизвестного мне писателя, но вот её название было куда как интереснее: «Судебная система королевства Ларингия». В голове возникла смутная идея.

- Вернись к отряду и скажи, чтобы Вирт был завтра на суде. Он будет мне очень нужен. А сейчас иди. Спасибо тебе за новости.

Рубен ещё раз поклонился, а я подошёл к полке, беря книгу в руки, и погружаясь в чтение до ночи. От того, что я сейчас прочитаю, будет зависеть вся моя дальнейшая жизнь.

На следующий день я встал крайне уставшим. Почти всю ночь приходилось жечь свечи и штудировать единственную книгу по праву, которая была в здешней библиотеке. В ней я вычитывал абсолютно всё, что могло мне помочь на суде, особое внимание уделяя именно «Суду клинков». По сути своей – это была простая дуэль, правда, позволенная только дворянам. Только они могли биться на арене, и это удручало, но мне удалось найти одну лазеечку, что может дать мне шанс на хороший исход.

Примерно к полудню за мной зашёл уже ставший привычным и даже немного родным охранник. Кандалы цеплять он на меня не стал, и просто подтолкнул, придавая немного разгона в сторону выхода. Несколько минут мы плутали по узким коридорам крепости, а потом, наконец, добрались до зала правителя. На многоэтажных трибунах по обеим сторонам вытянутого зала были заполнены людьми до отказа. Большинство из них было в богатых одеждах и выкрикивало нелицеприятные высказывания в мою сторону. Однако несколько лиц всё-таки были знакомыми мне. Среди них были Рубен, Бернд, Фабрис, Анселм Вирт и даже безволосая голова Варда блестела в огне свечей и проникающего сквозь витражи солнечного света.

На противоположной от входа стороне, на высокой платформе, сидел герцог Кловис. Его трон был покрыт золотом и щедро инкрустирован драгоценными камнями. Сам герцог был в дорогом мужском платье, на котором рисунки были вышиты тонкими золотыми нитями. Оно одно могло стоить как снаряжение всего моего отряда, а в купе с золотой короной и вовсе можно было купить ещё несколько таких армий.

Меня поставили за одну из двух трибун, лицом к герцогу. Я поклонился монарху и посмотрел на вторую трибуну, за которой стоял высокий крепкий мужчина, густые зачёсанные волосы которого уже полностью окрасила седина.