в роте, опытный был егерь. – Судьба, а ведь на его месте мог быть и он сам, возьми этот стрелок с цитадели чуть правее. – А это молодой солдат, – Алексей с трудом узнал в изуродованном ружейной пулей недавнего пехотинца из Суздальского полка. – Где?

– Да на стене уже, – вздохнул Бестужев. – Мы на парапет вылетели с лестницы, а тот турок навстречу бежал. Они враз в друг друга и выстрелили, всего-то с пяти шагов.

– Так гренады-то вам на что? – скрипнул зубами Алексей. – Сто раз ведь уже повторяли всё на учениях!

– Да тихо там было, – пожал виновато плечами подпоручик. – Мы уж подумали, что стрелки Курта всех там наверху угомонили, гренаду жалко было. Виноват, господин капитан, недоглядел! – И он встал по стойке смирно.

– Ладно, жаль, что такая наука у нас кровью даётся, – вздохнул Егоров, закрывая плащом убитого. – Не нужно более жалеть гренады, Лёш, ты лучше ребят своих на будущее сберегай!

Осмотр показал, что внутри крепости имелся приличный запас пороха и свинца. Были провиант и вода в подвальном резервуаре. Да и в колодце, что был выкопан внутри крепости, на дне было её около сажени. На месяц стояния в глухой обороне всего этого роте точно бы хватило. Из оружия, помимо своего, личного, было захвачено около пяти десятков ружей с длинными стволами, с десяток короткоствольных карабинов и пара десятков пистолей. Нарезного оружия, конечно, здесь не было, холодное и вовсе не учитывалось, потому как для обороны от него толка никакого не было. А вот и три пушки. Не новейшей, конечно, французской системы, но тоже весьма, кстати, неплохих. Во всяком случае, ничем не уступающим современным крепостным орудиям Русской армии. Калибром они были поболее, чем полевые, тяжёлые и неподъёмные. И как только их сюда турки припёрли?

– Внимание, братцы! – Лёшка оглядел выстроенных на внутреннем дворе егерей. – Ришская крепость захвачена, турецкий её гарнизон выбит, и теперь она принадлежит российской короне. Для нас главное – это удержать её до подхода частей русской армии. Мы оседлали этот перевал, и неприятель теперь сделает всё, чтобы нас с него выбить. Ведь именно тут проходит сообщение турок с придунайскими корпусами, и именно здесь идёт прямой путь на Стамбул. Рота, сми-ирно! Слушай боевой приказ! Держать крепость изо всех сил и сражаться, не уступая её неприятелю! А если он сможет взойти на стены и станет угрожать нам сдачей, последним защитникам подорвать её пороховой арсенал. Братцы, мы или уйдём отсюда победителями, или… – и Алексей кивнул на небо.

– Как ты думаешь, Иван Макарович, скоро на нас турка полезет? Лёнька, пристроившись в теньке надвратной башни, вглядывался вдаль.

– Да кто же его, нехристя-то, знает, – пожал плечами старый солдат. – Капитан думает, что под вечер они непременно к нам сунутся. Со стороны Бургаса-то к Шумле обозы и живая сила их постоянно подходит. Куды-то им ведь надобно всем будет деваться, обратно же они к себе не пойдут? Да и если им в обход двигать, то там дней десять точно на соседний перевал им придётся карабкаться. Не-ет, обязательно к нам полезут, – уже уверенно кивнул он головой. – А вот коли мы им хорошо кровь пустим, то, пожалуй, и ещё денёк подумают.

– Ну да-а, точно полезут, – вздохнул барабанщик. – Подъедет сюда какой-нить турчанский большой паша и сразу же погонит всех своих солдат да под наши пули. Эх, скорее бы армия эту Шумлу обложила да сюды бы к нам подошла. А мы бы им, все такие важные, вот энту самую крепость передаём да все в строю стоим перед генералом, такие геройские, с начищенными медаля́ми, а капитан наш с Георгием на груди да при блестящей сабле.

– Кабы не кабы, так и было бы море, а не пруды, – фыркнул насмешливо сержант. – Пустомеля ты, Лёнька, и ветродуй. Иди вон лучше Курту помогай. Его десяток все турецкие карамультуки уже пересмотрел и теперь их в запас нашим егерям по бойницам расставлять будет. Нам эти шесть десятков выстрелов накоротке, пущай даже из дурного ствола, и то ведь лишними не будут!

– Ну что, Вась, годная эта пушка? – Макарыч подошёл к копошащемуся у орудия рыжеволосому капралу и хлопнул ладошкой по её нагретому стволу.

– Дык а чё нет-то, Иван Макарович? – почесал тот затылок. – Вполне себе справное орудие. Тяжеловатое оно, конечно, в наводке, но со стены-то, однако же, хорошо бить должно. Савва, Мишка, вы картузы картечные далеко-то в нишу не убирайте и мелкую от крупной тоже там отделяйте, чтобы завсегда знать, какая и где у нас лежит! – скомандовал он двум разбирающим заряды пионерам.

– Иван Макарович, ну чаво, я пошёл, чё ли, к отборным стрелкам? – подал голос из ниши Лёнька. – Вы уж тут, небось, и сами на этой башне поосмотритесь?

– Да иди ты уже, назола! – выкрикнул в сердцах старый унтер. – Толку-то с тебя как с козла молока, только и болтаешь под руку языком. Одно слово – барабанщик!

Дорога была пустая. В послеобеденное время зашевелились вроде немного с южной стороны. Но стрелки Курта сделали несколько удачных дальних выстрелов с башен. Пара фигур застыла неподвижно на камнях, а один с криком слетел с придорожного обрыва вниз. Всё, больше пока любопытных у них не было.

– Роту разбить на три равных части! – распорядился капитан. – Одна часть караульную службу оружно несёт, другая отдыхает с удобствами в цитадели, а третья в башнях и в нишах стены бодрствует, ну или дремлет там легонько. Как только караульные тревогу поднимают, их тут же из башен поддержат, а через пару минуты к ним уже и отдыхающие подоспеют. Смена днём по четыре часа, ночью по три, старшими в них обер-офицеры Гусев, Бестужев и Хлебников будут.

– Вашбродь, зашевелилась вроде турка! – крикнул наблюдающий с боковой южной башни Борис. – Точно, точно шевыряются. В нашу сторону вон идут!

Лёшка, только что скрипевший карандашом в блокноте, вскочил с большого тёсаного камня служащего ему скамьёй и подхватил на руки штуцер:

– Гарнизон, тревога! Всем занять свои места!

По двору и лестничным крепостным переходам рассыпался топот сапог. У каждого егеря было своё определённое распорядком место. Защёлкали курки на ружьях, глаз выбирал верный прицел.

Турки шли уверенно. «Эге-е, сколько же вас здесь! – куснул ус Макарович. – Видать, всё же подъехал их паша!»

– Расстояний четыре сотни шагов, цель пехота, около пяти сотен, можем стрелять! – выкрикнул Курт, выбирая свободный ход спускового крючка.

– Ждё-ом! – рявкнул Егоров, осматривая всю южную сторону. – Без команды не стрелять, первые три выстрела бить залпами! – Три сотни шагов до первых, две с половиной, две. –