– Какая жалость, – произнес Коэн. – Одна Большая Мать, прежде чем уйдешь, отведи господина Девять Гор вон туда и проследи, чтобы в животе у него освободилось местечко для второго завтрака. То же самое относится и к мадам если в ближайшие пять секунд я не услышу ее громкого чавканья. Набиваем полные рты, понятно? И не забудьте про соус.

Одна Большая Река извлек меч. Двое вельмож как загипнотизированные смотрели на поблескивающие жиром горы.

– По мне, выглядит очень даже аппетитно, – тоном человека, который не прочь поболтать за обедом, – произнес Коэн. – Но по тому, как вы смотрите, можно подумать, будто с едой что-то не так.

Девять Гор осторожно положил в рот кусочек свинины.

– Чрезвычайно вкусно, – неразборчиво пробормотал он.

– А чего тогда не глотаешь? – поинтересовался Коэн.

Мандарин судорожно сглотнул.

– Дивно, – выговорил он. – А теперь, если ваше императорское величество простит меня…

– Не торопись, – остановил его Коэн. – Мы же не хотим, чтобы ты случайно сунул себе в рот два пальца, а?

Девять Гор икнул.

Из-под полы его халата заструился дым.

Орда успела нырнуть в укрытие за мгновение до того, как взрыв унес с собой приличную часть паркета, небольшую область потолка и всего лорда Девять Гор.

Черная шляпа с рубиновой пуговицей, повращавшись на полу, остановилась.

– От маринованного лука меня вот так же пучит, – прокомментировал Винсент.

Госпожа Два Ручейка не смела открыть глаза.

– А ты что, совсем не голодна? – вежливо осведомился Коэн.

Она покачала головой.

Коэн откинулся на спинку трона.

– Одна Большая Мать?

– Река, Коэн, – поправил Профессор Спасли, когда громоздкий стражник выступил вперед.

– Уведи ее и посади в одну из темниц. Проследи, чтобы у нее не было недостатка в еде – надеюсь, ты понимаешь, о чем я.

– Понимаю, мой император.

– А лорд-камергер может отправляться обратно на кухню и сообщить шеф-повару, что в следующий раз он будет есть вместе с нами, причем первым, понятно?

– Разумеется, ваше величество.

– И это называется жизнь? – взорвался Калеб, когда лорд-камергер торопливо скрылся с глаз долой. – Вот что значит быть императором!

– Собственной тарелки боишься! Нас, наверное, поубивают в собственных постелях!

– Как-то не представляю, чтобы тебя убили в собственной постели, – заметил Маздам.

– У тебя ж даже одеяла собственного никогда не было, не то что постели, – поддержал Коэн.

Он подошел к большой вазе и пнул ее.

– Ты все слышал?

– Так точно, господин, – отозвалась ваза.

Орда отреагировала нервными смешками. Профессору Спасли вдруг пришло в голову, что воины-варвары просто не привыкли к таким вещам. Если истинный варвар решит убить кого-нибудь во время еды, он сделает все честь по чести: пригласит врага вместе со всеми его оруженосцами к себе в дом, усадит, накормит, напоит, дождется, когда они попадают под столы, а потом вызовет из укрытия своих людей и те открыто, без всяких дурацких уловок перережут врагам глотки, так что те умрут быстро и почетно. Это – честно. Стратегема «напои врага своего и перережь ему сонному глотку» была старым, испытанным трюком, описанным во многих книжках (и описанным, разумеется, не варварами: варвары искренне считают, что у книг несколько иное назначение). Не один человек пролил свою кровь над пудингом. Но по крайней мере еде всегда можно было доверять. Варвары не подкладывают в пищу всякую отраву. Ведь никогда не знаешь, а вдруг тебе самому захочется перекусить.

– Прошу прощения, ваше величество, – промолвил Шесть Благожелательных Ветров, наклоняясь к самому уху Коэна, – мне кажется, лорд Маздам прав. Э-э. Я немного знаком с историей. Самый правильный метод унаследовать трон – это прийти к нему по морям крови. Что лорд Хон и собирается сделать.

– Как ты сказал? По морям крови?

– Ну, или по горам из черепов. Так тоже можно.

– Но… но… Я считал, что корона империи передается от отца к сыну, – не веря своим ушам, промолвил Профессор Спасли.

– Это верно, – ответил Шесть Благожелательных Ветров. – Полагаю, теоретически такое тоже может случиться.

– Ты говорил, когда мы поднимемся на вершину пирамиды, все будут беспрекословно исполнять любой наш приказ, – требовательно обратился Коэн к Профессору Спасли.

Маздам посмотрел сначала на одного, потом на другого.

– Так вы двое сговорились? Вы все спланировали? – обвиняющим тоном возвестил он. – Вы затеяли все именно для того, чтобы завладеть троном! И это обучение цивилизации… А что сказали нам? О, это будет самый грандиозный налет в истории!… Я-то думал, ухватим добычу пожирнее да только нас и видели! Грабь и разбойничай, вот путь истинного варвара…

– Грабеж и разбой, грабеж и разбой… Я сыт по горло вашими грабежами и разбоями! – воскликнул Профессор Спасли. – Вы что, больше ни о чем не можете думать?

– Можем. О насилии, например, – мечтательно отозвался Винсент.

– Не хочется тебя огорчать, Проф, но в их слова есть смысл, – сказал Коэн. – Сражаться, грабить… такова наша жизнь. И меня тоже тошнит от всех этих поклонов и подписанных кем-то клочков бумаги. По-моему, не гожусь я для цивилизации.

Профессор Спасли закатил глаза.

– Даже ты, Коэн? Вы все такие… тупые – взорвался он. – И зачем я только с вами связался?! Вы посмотрите на себя! Знаете, кто вы такие? Вы легенды!

Орда попятилась. Подобное зрелище – Проф, вышедший из себя, – они наблюдали впервые.

– От слова «легендум», означающего «нечто, записанное на бумаге», – продолжал Профессор Спасли. – Книги – слышали о таких? Кто-то пишет, кто-то читает. Но все это так же недоступно вам, как Потерянный Город И…

Рука Маздама несколько нервно поднялась воздух.

– Вообще-то, я однажды нашел Потерянный Город И…

– Закрой рот! Я говорю… Что я говорю?… Ах да… Вы ведь даже читать не умеете! Вы так и не удосужились научиться читать. Так вот что я скажу: вы выбросили за окно полжизни. Вместо того чтобы охотиться за побрякушками, вы могли бы копить жемчужины мудрости. Так что пусть люди читают о вас в книгах. Встречаться вами лицом к лицу лучше не стоит, потому что вы, господа, одно большое разочарование!

Ринсвинд изумленно слушал, ожидая, что вот-вот Профессору Спасли отрубят голову. Но почему-то этого все не происходило. Наверное, он был слишком рассержен – как-то неловко рубить человеку голову, когда он в таком состоянии.

– Что конкретно в этой жизни вы сделали, господа? Только не заводите мне старую шарманку насчет украденных драгоценностей и побед над чудовищами. Что вы сделали реального?