сгорбившийся, тихий и раскрасневшийся, а мама танцевала среди публики, все так же уверенная в своей звездной неотразимости.

Виталина ровным шагом подошла к ней, вытерпела поток жеманства и демонстративных поцелуев, а потом протянула ей конверт.

– Это мой тебе подарок, – сказала она и только теперь заметила, что на конверте была изображена молекула ДНК, похожая на две переплетавшиеся змеи из ее недавнего странного сна, в который она на секунду провалилась в лифте.

Мать прочитала надпись на конверте и машинально поправила волосы. Дрозд сейчас поняла, почему она видела мать всю жизнь с одной и той же прической. Она хорошо скрывала шрам.

– Скажи, а тогда на кухне ты действительно была одна? – вдруг спросила Виталина и сама растерялась от своего вопроса, который словно сначала проговорила, а только потом осознала в собственной голове.

Ее мать насупила брови и прищурилась, будто хотела закрыться от тяжелых воспоминаний.

– Главное, что он никого не убил, – процедила она сквозь зубы.

Ничего больше не сказав, Дрозд развернулась на каблуках и так же ровным шагом покинула заведение.

В одном из небольших городов Казахстана в съемной квартире сидели двое. У каждого на коленях было по ноутбуку.

– Ну вот, – сказала девушка, – наши паспорта готовы. – Теперь мы можем лететь куда угодно.

– Ты чудо, Аврора, – подпрыгнул на стуле молодой человек. – Ты все можешь, все умеешь, ты идеальная, ты мечта! Как ты все продумала! Как ты его в даркнете разводила шесть лет и заставляла верить, что он общается с несколькими людьми! Как придумала все деньги слить! И как у тебя это все в голове укладывается?!

Аврора хмыкнула снисходительно.

– Не сразу, – ответила девушка. – Сначала нужно было уговорить его бросить пить таблетки.

Еще она попросила больше не называть ее Авророй и запомнить, что у молодого человека теперь тоже новое имя – Исай, а это означает «спасение от бога». Потребовала не называть друг друга старыми именами, даже когда они находятся одни. Еще она пообещала, что его тоже всему научит, только он должен запомнить, что больше всего в людях она ценит преданность.

– А теперь садись за стол, нам есть что отпраздновать, – сказала она.