Закончилась война. Каждый год стирает на земле Керченского полуострова следы войны. Исчезли многие названия поселков и деревень. Читатель на современных картах не найдет названий: Ак-Монай, Арма-Эли, Кой-Асан, Салынь и др. Сейчас они названы соответственно: Каменское, Батальное, Фронтовое, Чистополье. Названия напоминают войну в этих местах. Джантора названа в честь погибшего командующего 51-й армии генерал-лейтенанта Львова В. Н. Поля, где происходили ожесточенные сражения, в основном распаханы, но в земле еще очень много патронных гильз, осколков и человеческих костей. Часто вода вымывает из земли неразорвавшиеся снаряды, мины, ржавое оружие. Вековыми памятниками на Акмонайском перешейке стоят ДОТы, они наглядно представляют вторую позицию главной полосы обороны Крымского фронта. По асфальтированному шоссе Феодосия — Керчь мимо этих бетонных сооружений, глядящими своими бойницами на запад, сейчас стремительно проносятся автомашины. Здесь уже не такое безводье, как было во времена войны. Днепровская вода по Северо-Крымскому каналу пришла и сюда.

В Керчи на домах довоенной постройки можно еще увидеть следы пуль и осколков снарядов. Город значительно вырос, давно перешагнул свои довоенные границы. Некоторые поселки, например Камыш-Бурун (Аршинцево) слились с городом. Керчь стала индустриальным городом, на всю страну стал известен судостроительный завод "Залив", который выпускал в советское время гигантские танкеры. Через Керченский пролив была построена и успешно действовала (до развала СССР) железнодорожная и автомобильная паромная переправа.

На горе Митридат, историческом символе Керчи, возвышается 24-метровый обелиск, поставленный осенью 1944 г. воинам отдельной Приморской армии и морякам Азовской военной флотилии, павших смертью героев при освобождении Керченского полуострова в 1943–1944 гг. Замечателен вид с горы Митридат, здесь постоянно можно видеть группы туристов, гостей города, много памятников и памятных знаков в Керчи и ее окрестностях, посвященных людям минувшей войны. Но самой большой достопримечательностью города, самым посещаемым местом, пожалуй, являются Аджимушкайские каменоломни. В 1982 г. около входа в них открыт мемориал, создана музейная экспозиция. Особенно многолюдно в Аджимушкайских каменоломнях в середине мая, когда отмечают очередную годовщину тяжелых боев за Керчь, начало аджимушкайской обороны. Со всех сторон страны сюда съезжаются оставшиеся в живых участники войны, жены и дети, внуки погибших. Для них каменоломни, сухая керченская земля, обильно политая кровью ее защитников, стала родной, священной. О подвиге героев подземного гарнизона Аджимушкайских каменоломен напоминают названия улиц Керчи, Симферополя и других городов, а также кораблей и даже космических объектов. Например, в Керчи есть улицы Ягунова, Парахина, Клабукова, в белорусском городе Кричеве, где родился и работал перед войной батальонный комиссар Карпекин, есть улица его имени. Несколько лет бороздило море и океан судно "Герой Аджимушкая". А в космосе есть малая планета-астероид, названная "Аджимушкай". Ее открыла научный сотрудник обсерватории Т. М. Смирнова, дочь участницы обороны Е. Ф. Валько. В поселке Героевском (юго-западнее города) на небольшом возвышенном месте у моря стоит памятник в форме большого паруса. Это монумент героям Эльтигена, прославленного в 1943 г. десанта "Огненной земли", давшей стране 61-го Героя Советского Союза.[269]Читатель вправе может задать вопрос: "Скольким участникам боевых действий Крымского фронта было присвоено звание Героя Советского Союза?" Ни одного. Парадоксальная ситуация: сколько было пролито крови и проявлено героизма, и ни одного воина не наградили. Дело в том, что в Великой Отечественной войне за неудачные операции обычно не награждали, а тут была целая катастрофа с фронтом, на который надеялись, укрепляли, посылали лучшие материальные и людские силы. Особенно обидно за защитников каменоломен. Как-то в Керчь в 70-х гг. приехала делегация польских офицеров, им показали музейную экспозицию в каменоломнях, и старший группы сказал: "Польский народ гордится мужеством защитников полуострова Хель севернее г. Данцига в германо-польской войне 1939 г., но там польские воины и моряки держались всего несколько дней, а в Аджимушкае в полной изоляции почти полгода. Этот факт просто не укладывается в сознании".

Я уже писал, что высоко оценивали подвиг аджимушкайцев и наши враги. Но вот чиновники Министерства обороны СССР к этой эпопее проявили не только полное равнодушие, но и попытались явное и доказанное исказить и сфальсифицировать. Инициативу с награждением взял на себя Б. Е. Серман. Он будоражил общественность, несколько раз писал личные и коллективные письма в высокие инстанции о необходимости присвоить посмертно почетное звание Героя Советского Союза Ягунову П. М., Парахину И. П. к Бурмину Г. М. В ответ шли только отписки, которые, впрочем, претендовали на "серьезные возражения военно-тактического порядка". 20.06.1970 г. начальник отдела Министерства обороны генерал Бобков писал: "Отнести действия этой группы к действиям воинской части в тылу врага Министерство обороны не может, ибо ни в какие планы военного командования не входило, действия ее не планировались и по существу не проводились". Какая легкомысленная и самодовольная отписка, достойная малограмотного старшины роты, который говорит перед строем солдат: "Я сказал, что котелок "люминиевый", значит так и будет".

В конце декабря 1989 г. появилась очередная отписка заместителя министра обороны генерала Сухарева Д. Он глубокомысленно утверждал: "В районе Аджимушкайских каменоломен действовали разрозненные группы частей и подразделений, вышедших из окружения, и мирное население, которые вели боевые действия обособленно партизанскими методами". Опять старая "песня про партизан". Такое объяснение было выгодно для Министерства обороны, и поэтому уже в 1944 г. оно стало замалчивать оборону каменоломен, хотя еще в ноябре 1943 г. было опубликовано об этом стихотворение И. Л. Сельвинского во фронтовой газете. Выгодно это объяснение было и партийно-советскому руководству Крыма. Вот и состоялось переименование названия Аджимушкай в совершенно непотребное для топонимики название поселка "Партизаны". Это еще совпало с кампанией переименования всех татарских названий. Но уже хорошо было, что в декабре 1989 г. генерал признал ведение боевых действий, хотя и утверждал, что они партизанские, которыми вроде и можно бы пренебречь.

А вот еще один перл бюрократической отписки чиновника из Министерства обороны:

"Военные советы Приморской армии и Крымского фронта в то время, т. е. в период действия отряда в районе Аджимушкайских каменоломен, не ставили вопрос о награждении кого-либо из его личного состава". Какие нехорошие начальники! Они ничего не писали потому, что ничего не знали о героическом Аджимушкае, кроме отрывочных, хотя и важных, данных. Естественно, эти начальники ничего не могли знать о конце сопротивления в каменоломнях, ибо оно закончилось, когда бои шли около Новороссийска. Такие обоснования чиновников Министерства обороны следует назвать идиотски-глупыми, да еще безграмотными. Дело в том, что Крымский фронт был сразу же расформирован (19.05.), а Приморская армия к Керчи отношения не имела, ибо здесь (в Керченском проливе) оборону держала 47-я армия, входившая в Северо-Кавказский фронт. Даже газета "Правда" критиковала эти и подобные отписки: "То, что прошли десятилетия, разве это причина для отказа? Разве Брестскую крепость, области и города, наконец, людей, не награждали после войны? Мы знаем: не может быть срока давности, когда речь идет о подвигах во имя народа, о благородстве, мужестве, преданности Родине".[270]