Впервые за всю советскую историю с 17-го года перед Кремлем встала вполне реальная угроза военно-гэбэшного переворота, который, кстати сказать, поддержат широчайшие слои населения. На армии и ГБ эта подоночная система власти держаться не может. Мало того, она не может вместе с ними сосуществовать в их нормальном, т.е. боеспособном виде – при определенных обстоятельствах они начнут в массовом порядке мочить дорвавшееся до большой власти мелкое шакалье – как мочили ментов во время первой чеченской, только теперь уже во всеобщем порядке и по всей России. Потому в кадровом отношении к началу первой чеченской войны армия и ГБ были близки к своему полному уничтожению. Кремлевское руководство, разгоняя армию и ГБ, разлагая их кадры, стремилось по боевым и профессиональным качествам низвести все свои силовые структуры до эмвэдэшного уровня.

Но первая чеченская наглядно продемонстрировала небоеспособность органов и войск МВД. В Кремле произошла смена приоритетов в отношении своих силовиков. Так, в первой половине 95-го взамен ФСК было создано ФСБ со значительным расширением полномочий, в том числе и с приданием ФСБ следственных функций. Показательно, что по господствующему среди военных мнению, Воздушно-десантные войска от расформирования спасла первая война в Чечне. То же самое относится к морской пехоте ВМФ, спецназам ГБ и ГРУ, а также к погранвойскам, которые в нашем государстве по характеру службы, по своему мобилизационному предназначению и основной направленности боевой подготовки всегда представляли собой один сплошной спецназ.

Кремль попал в тупиковую ситуацию. Держать нормальную боеспособную армию опасно прежде всего для самого Кремля. В то же время последние события в бывших союзных среднеазиатских республиках, которые еще в 70-х годах в западной советологии именовались «исламской бомбой, подложенной в подбрюшье Советского Союза», в связи с талибами в Афганистане дают мрачную перспективу. А есть еще немалые мусульманские регионы РФ, которые в случае чего тоже не останутся безучастными. Дальнейшее развитие событий никому не известно. Нынешняя дряблая российская «дерьмократия» – это вовсе не жесткий, сверхцентрализованный сталинский режим, и даже не сравнительно более мягкий и либеральный брежневский. Сейчас любая более-менее широкая война, особенно на Кавказе и в Средней Азии, может привести к крупным вооруженным столкновениям между подразделениями армии и МВД. А это будет означать крах всей системы нынешней российской власти.

С юга России грозит серьезная опасность большой и длительной войны. Если опасность реализуется, то это может быть концом существующего политического режима. Ключ к пониманию наиболее возможных вариантов дальнейшего развития событий дают некоторые факторы, которым наши СМИ обычно не уделяют особого внимания. У России сейчас уже нет возможностей вести даже оборонительную широкомасштабную войну сухопутными войсками без применения ракетно-ядерного оружия, что официально отражено в Военной доктрине РФ. Среди широких слоев офицерского состава армии и ГБ с ельцинских времен испытывают глубочайшую ненависть как к нынешней «дерьмократии», так и к органам и войскам МВД. Обычно глубинные неявные факторы очень ярко проявляются в кризисных ситуациях, особенно на войне, на которую можно списать многое. Так еще в первую чеченскую «под шумок» – под видом боевых действий против дудаевцев – происходили вооруженные столкновения между подразделениями Минобороны и МВД. Нетрудно представить, что будет, если разразится война, более масштабная, чем две войны в Чечне.

Сейчас авторитет Путина среди военных высок, в том числе и из-за расширения финансирования силовых структур. Повышение денежного содержания военным, конечно, очень хорошо. Военной наукой неопровержимо доказано, что обороноспособность государства нисколько не повышается, когда защитники родины вынуждены собирать по урнам окурки на махорку. Настоящий вояка должен думать о том, как бить врага в бою, а не о том, где бы после кровопролитного боя найти покурить... если останется в живых. Но в военных делах нельзя все сводить к чисто меркантильным факторам. Иначе вместо боеспособной армии можно получить насквозь коррумпированное, мародерствующее МВД. Что помимо прочего не способствует особой любви у армии и ГБ к эмвэдэшным органам и войскам. Ненависть – одна из самых страшных и самых устойчивых человеческих сил. Это любовь сегодня есть, завтра нет, а ненависть так быстро и бесследно не проходит. Прибавьте сюда, что у настоящих вояк ненависть к МВД усугубляется еще глубоким презрением.

Конечно, в нашем безвольном обществе кадры не могут не решать все. Но все не так просто. Пока вся система власти в принципе остается прежней, кадры все решают только в пределах этой системы, а за ее пределы выйти не могут. Сколько бы Путин вертикаль власти не укреплял, но, пока система власти по сути остается прежней советской, здесь в принципе ничего изменить нельзя, возможны только вариации несущественного характера. Советская власть не может быть ни во что реформирована, кроме самой себя – она может быть только уничтожена. А если Путин решит эту систему обрушить, то ее обломки рухнут на его голову. Это западные специалисты никак не могут понять, почему у нас для соблюдения официально действующих законов государства эту государственную власть надо уничтожить. Зато это очень хорошо понимают в широких народных слоях.

Если не будет установленных законом уголовных репрессий против МВД, прокуратуры, суда, то призыв к «диктатуре Закона» в глазах армии, ГБ и всего народа очень скоро превратится в обыкновенный повседневный идеологический штамп, каким в прошлые времена был лозунг «Слава КПСС!». А все призывы к законности так и останутся лишь красивой пиаровой ширмой для благовидного прикрытия сугубо внутриаппаратных разборок высокого начальства в грызне друг с другом за власть. Все теории о том, будто уничтожить старый режим и создать новый, основанный на законе, можно в «мягком» порядке – без массовых уголовных репрессий за должностные преступления, содержат в себе изрядную долю наивности. Не надо подходить к нам с чужими стандартами – ничего хорошего из этого не получится. Если старые чиновники-преступники не понесут уголовной ответственности за свои преступления, то в нашей стране это гарантирует, что новые начальники вскоре будут заниматься тем же самым, а если старая власть и рухнет, то ее основные черты очень скоро возродятся в новой.

Чтобы этого не произошло, необходимы решительные меры. И делаться это должно не только на уровне общих идей – необходимо уголовно карать конкретных должностных лиц за конкретные должностные преступления против граждан. Чтобы ненависть к старой власти не взорвала и не разнесла всю систему новой власти изнутри. Нынешнее дорвавшееся до власти шакалье можно учить только так. Мало того. В