следственные действия для выяснения всех обстоятельств дела. Однако в сроки, установленные ст. 109 УПК РСФСР, таких мер к возбуждению уголовного дела принято не было. Предусмотренное ст. 113 УПК РСФСР мотивированное постановление об отказе не вынесено. Пересылка заявлений о преступлении в органы и должностным лицам, неправомочным возбуждать уголовные дела по этим заявлениям, действующим уголовно-процессуальным законодательством не предусмотрена.

Обстоятельства, лежащие в основании настоящей жалобы, могут быть подтверждены материалами проверки моих заявлений.

На основании изложенного, в соответствии с ч. 2 ст. 46 Конституции РФ и ст. 125 УПК РФ

П Р О Ш У:

признать неправомерными действия Генеральной прокуратуры РФ при рассмотрении моего заявления, поступившего 04.06.2001 г., и обязать Генеральную прокуратуру РФ в установленном законом порядке принять меры к возбуждению уголовного дела по признакам ч. 2 ст. 285 УК РФ в отношении Генерального прокурора РФ Устинова В.В. по факту грубого нарушения закона при рассмотрении моего заявления, поступившего в Генпрокуратуру РФ 09.01.2001 г.

В качестве доказательств прошу истребовать из Генеральной прокуратуры РФ материалы проверки названных моих заявлений.

1 июля 2002 г.

ГОДЛЕВСКИЙ А.А.

Статьи 45 и 52 Конституции РФ гарантируют государственную защиту прав и защиту от злоупотреблений и преступлений власти, а также право на доступ к правосудию. Мало того, в главе 1 Конституции (основы конституционного строя РФ) ст. 2 провозглашает права и свободы человека и гражданина высшей ценностью, а их защиту – целью государства. Напомню, что Конституция у нас имеет высшую юридическую силу и прямое действие (ст. 15).

Порядок рассмотрения заявлений о преступлениях установлен Уголовно-процессуальным кодексом (и старым УПК РСФСР, и введенным с 01.07.2002 г. УПК РФ), и он отличен от порядка рассмотрения иных обращений. По поступившему заявлению должна быть проведена проверка, по результатам которой выносится постановление либо о возбуждении уголовного дела, либо об отказе в возбуждении. Причем постановление об отказе в возбуждении уголовного дела должно быть мотивировано (ст. 113 УПК РСФСР и ст. ст. 7, 148 УПК РФ), т.е. в нем должны быть приведены мотивы, по которым признано, что факты, изложенные в заявлении, не имели места или в них отсутствуют признаки преступления. Если таких мотивов не приведено, они недостаточны, или «притянуты за уши» мотивы, которые не имеют отношения к существу дела, то постановление не будет мотивированным. А это само по себе уже грубое нарушение закона.

Решение по существу может быть только в форме постановления. Если такого постановления нет, то значит в установленном законом порядке решения не принято никакого, и заявление о преступлении по существу не рассмотрено и не разрешено. Потому заявления о преступлениях каких-либо начальников прокурорские начальники рассматривают как иные обращения, по которым не надо выносить постановлений. И вместо необходимых процессуальных актов (постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела) присылают глупые отписки. А это является грубым нарушением закона, подпадающим под признаки ст. 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями). Т.е. если по заявлению о преступлении никакого предусмотренного уголовно-процессуальным законом постановления нет, то это означает, что это заявление в установленном порядке рассмотрено не было.

И если вместо постановления об отказе вам прислали какую-то отписку – независимо от того, глупая она или нет – обжаловать ее не следует. В любом случае, это непроцессуальное решение – «филькина грамота», предназначенная для того, чтобы прикрыть беззаконие. Они бы еще вместо необходимого процессуального акта записку под дверь подсунули – и что, ее тоже надо обжаловать?! Пусть сначала вынесут необходимый процессуальный акт в виде постановления, а уж потом гражданин сам будет решать, правомерное оно или нет, и что с ним делать. А пока необходимо требовать уголовной ответственности прокуроров и прочих, допустивших преступные нарушения уголовно-процессуального закона, выразившиеся в невозбуждении уголовного дела и отсутствии постановления об отказе. Т.е. в том, что в установленном законом порядке заявление о преступлении рассмотрено и разрешено не было.

Обычно правоохранительные начальники любят отговариваться тем, что поскольку в заявлении о преступлении никаких признаков преступления не содержится, то оно не может быть рассмотрено как заявление о преступлении. Глупая отговорка. Отсутствие признаков преступления служит основанием к отказу в возбуждении уголовного дела с обязательным вынесением постановления об отказе (которое обязательно должно быть мотивировано!). Или у них такое постановление выносится, когда признаки преступления есть, но их нет?!

Есть некоторый секрет в составлении заявлений о преступлениях, да и иных обращений тоже. Составлять их нужно так, чтобы по ним можно было вынести постановление об отказе, только слишком уж явно и грубо нарушив закон. Необходимо создавать для чиновников такие рамки, перешагнуть через которые без явного и грубого беззакония они не смогли бы. Для чего писать нужно только самое основное, избегая расплывчатых и неоднозначных формулировок, которые будут обязательно истолкованы не в вашу пользу, – чтобы все было четко, ясно и недвусмысленно. В общем, как учил нас всех товарищ Сталин составлять боевые приказы – чтобы было понятно даже тому, кто не хочет понимать. Тогда либо возбудят уголовное дело, либо не вынесут необходимого постановления (что уголовно наказуемо по ст. 285 УК РФ), либо вынесут постановление с очень глупыми мотивами отказа, что тоже – явное беззаконие и ст. 285 УК РФ.

Я потребовал от Генпрокуратуры РФ возбудить уголовное дело в отношении Генпрокурора Устинова специально для того, чтобы наглядно продемонстрировать всю абсурдность самой мысли о том, что это государство (которое преступно даже по своим собственным законам и при этом является полноправным членом Совета Европы!) может быть реформировано во что-то другое. То же самое я делал в перестроечные времена, о чем рассказано в главе «О методах анализа» (часть I), и в ельцинские вместе с Кириллом Подрабинеком (см. «Континент» N 94, октябрь – декабрь 1997 г.).

Какие в этом государстве могут быть юридические гарантии вообще любых прав граждан, если их нет даже от тяжких должностных преступлений и преступлений против правосудия?! Так, еще при Горбачеве, в самом начале экономических реформ, я говорил, что нельзя их даже начинать в условиях основанной на беззаконии советской власти, когда нет юридических гарантий вообще никаких прав, в том числе и имущественных, экономических. Реформы в таких условиях были безумием, в результате чего мы получили то, что получили – сумасшедшую экономику с дикой коррупцией и всем прочим. Сейчас у нас говорят,