— Хотелось бы верить, — протянул в ответ Андрей.

На даче все остались с ночевкой. Андрей и Света быстро уединились в своей спальне. Юрий Анатольевич и Алла Павловна тоже прилегли у себя, а Катя и Кирилл болтали в гостиной, но чуть за полночь и Катя отправилась спать, и только Кирилл остался сидеть у горящего камина.

— Не спится? — раздался за спиной голос матери.

— Как-то нет. Вообще плохо сплю в последнее время, — честно признался Кирилл.

— Почему? Господи, я ничего о тебе не знаю! — с досадой покачала головой мама, опершись на дверной косяк — Не знаю твой любимый фильм, не знаю, что ты ешь на завтрак, не знаю, о чем ты мечтаешь…

— Если бы ты знала, о чем я сейчас мечтаю, тебя бы это не порадовало, — усмехнулся Кирилл.

— Как ты сейчас вообще живешь? С кем?

— Один…

— Неужели ты и, правда, убежденный холостяк, как пишут эти желтые газетенки? Знаешь, я так мечтаю, чтобы ты подарил нам внуков, — честно призналась мама, — У таких талантливых людей обязательно должны быть дети.

— И я хочу ребенка.

— Так женись и будете рожать малышей. Неужели в таких больших городах, как Санкт-Петербург и Москва нет подходящей партии?

— Если бы все было так просто, — пожал плечами Кирилл и закусил нижнюю губу, — Вообще-то, я женат, — добавил он.

— Женат? А почему же ты не взял с собой жену? — удивилась мама.

— Ну, как тебе сказать? Я женат, документально, а фактически… Она ушла от меня полгода назад. Я это заслужил. Нельзя прощать то, что делал я.

— Сынок, любя, можно простить все. Сколько раз мы сходились и расходились с твоим отцом?! Я же просто была больна им! О чем сейчас жалею… Если бы я так его не любила, я была бы рядом с тобой, когда ты в этом нуждался.

— Лена тоже была мной больна, но я ее, кажется, вылечил, — с ухмылкой заметил Кирилл, — Мам, я не знаю, как ее вернуть. Но я точно знаю, что я не стану жить ни с одной женщиной кроме нее!

— Ну, может быть, она передумает? — предположила мама.

— Лена не меняет своих решений. Иногда хочется просто схватить ее, притащить домой и запереть там, но вряд ли это сделает меня счастливым… Она тоже фигуристка, только парница. Она могла бы многого добиться, если бы я не заставил ее бросить спорт. Она стала для меня всем. Она стала той семьей, которой никогда не было! Я боялся отпускать ее от себя даже на шаг! И так бездарно все испортил!

— А мне кажется, вы будете вместе, — почему-то с полной уверенностью заметила мама, — Так чувствует мое материнское сердце. Да, меня не было рядом, но сердце меня никогда не обманывало. Я всегда чувствовала тебя. Во время последнего Чемпионата у меня чуть сердце не остановилось! А когда я узнала, что у тебя такие проблемы с коленом, я же из церкви не выходила. Как оно кстати?

— Ничего. Пару месяцев назад снова жидкость откачали, но я думаю, больше проблем не будет, — улыбнулся Кирилл, не желая беспокоить маму.

— Дай бог. А когда стало известно про то, что Стокер подкупил члена жюри, я просто спать не могла. Я не могла поверить в то, что ты мой сын, мне казалось, я не достойна такого сына!

— Мама…

— Это правда. И я как никто желаю тебе счастья. Я верю в бога, я верю в то, что он даст тебе счастье. Я стану за вас с Леной молиться, и все у вас наладится! — обещала мама, свято веря в то, что и правда все образуется.

— Мама, — улыбнулся Кирилл, — Спасибо тебе, — добавил он и обнял мать.

Впервые в жизни Штоколов понял, что не смотря ни на что, он оставался для нее родным сыном, за которого она переживала, молилась, не спала ночами… И ему всегда казалось, что он чувствует какую-то незримую поддержку, только не мог понять откуда…

Наконец-то железобетонная стена, что крепла год от года, рухнула, и Штоколов точно знал, что у него есть мать и отец, которые любят, ценят и даже гордятся им!

— Я так благодарен тебе, что ты пригласил меня. Если бы не ты, мы никогда не нашли бы общий язык, — перед отлетом в Питер, признавался Кирилл брату.

— Не за что! Мне самому на душе спокойнее стало, — искренне отвечал Андрей.

— Летом обязательно жду вас у себя! — уже не первый раз повторял приглашение Кирилл.

— Приедем. Катя-то точно! Ну и мама с отцом, а мы со Светой, скорее всего осенью…

— В любое время года! Вообще переезжали бы в Питер. Буду всех вас ждать, — еще раз заметил Кирилл, — Ну, все, а то самолет без меня улетит, — попрощался Штоколов и пошел на посадку.

Он возвращался в Петербург с легким сердцем, ощущая себя более гармоничным и счастливым…

— Давно я не чувствовал себя таким воодушевленным на этапе подготовки к Чемпионату России, впервые мне настолько нравится программа, настолько она откликается во мне, что хочется кататься так, чтобы под нами с Васькой от страсти таял лед, — искренне признался Эдуард в разговоре с Леной.

— И это заметно, от вас с Василиной сейчас невозможно оторвать глаз! Олег полагает, что на Чемпионате у вас очень хорошие шансы, он верит, что вы сможете отобраться на Европу и, возможно, на Мир, — передала слова тренера Лена.

— И в том только твоя заслуга!

— Да конечно! — рассмеялась Лена, — Вы тренировались с Василиной из года в год, это исключительно ваша заслуга и, конечно, Олега. А я с вами всего-то год.

— Именно ты вдохнула в наши номера жизнь. Без тебя все было совершенно не то, — покачал головой Эдик, — Как-то сухо и тоскливо. Ты вдохновляешь меня, ты — моя муза, что пять лет назад, что сейчас.

— О, боже! Какие громкие слова! — хихикнула Лена.

— Это правда.

— Ну, стоит отметить, работа с вами вдохновила и меня. Я словно проснулась от спячки, и внутри расцвел целый новый мир. Я никогда не думала, что найду свое призвание в постановке номеров! Так что, получается, ты тоже моя муза! — с улыбкой констатировала Лена.

— Значит, у нас складывается прекрасный тандем, вне зависимости от того, какие роли нам выпадают, мы вдохновляем друг друга.

— Вот это правда, — кивнула Лена и крепко обняла Эдуарда. Эдик улыбнулся в ответ, глядя в ее сияющие глаза, и сам не понял, как буквально через секунду, его губы соприкоснулись с губами Лены.

Лена растерялась, но не оттолкнула его, что дало Эдику повод подумать, о возможности чего-то большего, чем просто поцелуй. Но стоило его руке скользнуть ей под футболку, как Лена тут же резко отстранилась.

— Извини, я не могу, — как-то виновато произнесла Лена.

— Это ты меня прости, — тут же остыл Эдик, — Мне не следовало этого делать…

— Эдик, я все понимаю. Я все вижу… Я чувствую, что значу для тебя нечто большее, чем просто бывшая партнерша, тренер или подруга…