У нее защемило сердце.

– Я люблю тебя. – Ей трудно было произнести эти слова, потому что они с братом никогда их друг другу не говорили. – Я люблю тебя, Эндрю, а ты убиваешь себя у меня на глазах. Я не в силах это выносить.

Стоящие в ее глазах слезы и дрожащий голос разозлили его.

– Прекрасно. Я буду убивать себя в одиночестве. Тогда ты не будешь совать нос в мои дела. – Он схватил бутылку и вышел.

Как же он ненавидел себя за то, что огорчил единственного человека на свете, который был ему дорог. Но, черт побери, это его жизнь.

Эндрю распахнул дверь своей комнаты, не замечая стоявшего там запаха перегара. Сел в кресло и стал пить прямо из бутылки.

Имеет он право расслабиться? Да или нет? Он много работает – и хорошо работает, – так почему он не может залить свою печаль парой глотков?

Или парой дюжин глотков, пьяно подумал он. А кто считал?

Его, правда, немного беспокоили провалы во времени, когда он ничего не помнил, вроде как помутнение рассудка. Но это, наверное, последствия стресса, а хорошая выпивка – лучший способ вылечиться от стресса.

Уж он-то точно знает.

Он убеждал себя, что тоскует по бывшей жене, хотя ему все труднее было вспомнить ее лицо или голос. Иногда, когда он был трезв, он с отчетливостью видел истинное положение вещей. Он больше не любил Элайзу, а может, даже – никогда не любил. И он пил, чтобы заглушить эту правду – иначе как бы он убедил себя, что страдает от тоски и одиночества.

С недавних пор он оценил прелесть выпивки в одиночестве. Ведь Энни выставила его из своего бара. А в одиночку можно было пить, пока держишься на ногах, потом просто валишься и отключаешься. И до утра уже не просыпаешься.

Но вообще он полностью владеет собой. Может прекратить пить в любой момент. Просто раньше он не хотел, вот и все. А теперь бросит – и точка. Докажет и Миранде, и Энни, и всем остальным, что зря они лезли к нему со своими увещеваниями.

Люди всегда были к нему несправедливы, снова закипая, подумал он. Начиная с родителей. Они никогда не знали, какой он, чего хочет, к чему стремится.

Ну и пошли они к черту! Все пошли к черту!

Ладно, бросит он пить. Прямо завтра. Эндрю хихикнул и поднес бутылку ко рту.

За окном мелькнули огни. После долгого раздумья он сообразил, что это были автомобильные фары. Кто-то приехал. Наверное, Болдари.

Глотнув, он усмехнулся. Надо же, Миранда завела себе дружка. Появилась возможность позабавиться. Давно уже у него не имелось случая подразнить сестренку по этому поводу.

Можно начать прямо сейчас, решил Эндрю. Он встал и чуть не зашелся от смеха: комната качалась, словно корабль. Надо присоединиться к обществу, оказать прибывшему гостю уважение.

Этого ловкача он, Эндрю, видит как облупленного. Придется показать этому выскочке, что у малышки Миранды есть старший брат, который готов се защищать. Он сделал большой глоток и двинулся по холлу, опираясь на колонны и глядя себе под ноги.

А вот и сестренка, целуется прямо на ступеньках с этим типом.

– Эй! – позвал Эндрю, размахивая бутылкой, и захохотал, увидев, что Миранда обернулась, как ужаленная. – Что это ты делаешь с моей сестрой, Нью-Йорк?

– Привет, Эндрю.

– Привет, Эндрю, задница, – передразнил он. – Ты спишь с моей сестрой, ублюдок?

– В данный момент нет. – Райан обнял напрягшиеся плечи Миранды.

– А ну-ка давай поговорим, парень. – Эндрю решительно шагнул вперед и, потеряв равновесие, рухнул с лестницы. Он катился, словно булыжник с утеса.

Миранда бросилась вперед и встала на колени перед распростертым телом. Кровь на его лице заставила ее вздрогнуть от ужаса.

– О господи, Эндрю!

– Я в порядке. В порядке, – пробормотал он, двигая руками и ощупывая колени. – Немножко споткнулся.

– Ты мог себе шею сломать.

– Ступеньки – штука опасная, – ровным голосом заметил Райан. Он присел на корточки рядом с Мирандой, сразу увидел, что ссадина на лбу – пустяковая, а у Миранды дрожат руки. – Может, поднимешься наверх, промоешь лоб?

– Черт! – Эндрю дотронулся до ссадины, посмотрел на окровавленные пальцы. – Смотрите.

– Я принесу аптечку.

Райан поглядел на Миранду. Она все еще была бледной, но в глазах уже появилось живое выражение.

– Мы сами разберемся. Пошли, Эндрю. Мой брат свалился на мальчишнике и расшибся куда как хуже. – Райан поднял Эндрю, Миранда встала сама. Но когда она двинулась за ними, он помотал головой.

– Никаких женщин. Это мужские дела. Верно, Эндрю?

– Абсолютно! – с пьяной готовностью подтвердил тот. Райан – его лучший друг. – От женщин одни несчастья.

– Благослови их господь.

– У меня была одна. Она меня бросила.

– Да кому она нужна? – Райан повел Эндрю наверх.

– Точно. Как это мне самому в голову не пришло?

– Тебе кровь глаза заливает.

– Господи боже! Я же могу ослепнуть. Знаешь что, Райан, старина?

– Что?

– Кажется, я здорово нажрался.

– Это точно, – согласился Райан и потащил его в ванную. – Да.

Ну и семейка, думал Райан, глядя на перегнувшегося через край унитаза Эндрю.

Когда все закончилось, Эндрю был белым как мел и дрожал мелкой дрожью. Только с третьей попытки Райану удалось посадить его на сиденье туалета, чтобы обработать ссадину.

– Наверное, это меня от удара так вывернуло, – слабым голосом предположил Эндрю.

– Если не считать, что ты вылакал целую бутылку. – Райан вытер кровь влажным полотенцем. – Ты позоришь себя и свою сестру; ты мог сейчас переломать все кости, если бы они не были насквозь проспиртованы; от тебя несет, как от бочки с прокисшим пивом. Конечно, это все от удара.

Эндрю закрыл глаза. Ему хотелось свернуться клубочком, заснуть и не просыпаться.

– Может, я и выпил чуть больше нужного. Это Миранда виновата, бросила меня.

– Прибереги свои убогие оправдания для кого-нибудь другого. Ты пьяница. – Райан щедро плеснул антисептика на рану, не испытывая ни малейшей жалости, когда Эндрю взвыл от боли. – Будь мужчиной, взгляни правде в глаза.

– Пошел ты.

– Умный и оригинальный ответ. Швы накладывать необязательно, но фингал останется. – Райан через голову стянул с Эндрю рубашку.

– Эй!

– Тебе надо принять душ, дружище. Поверь мне.

– Я хочу в кровать. Ради бога, дай мне лечь. Я умираю.

– Нет-нет, твое время еще не пришло. – Райан грубо поставил его на ноги, дотянулся до крана с водой. Потом решил, что нет смысла возиться с брюками, и поставил Эндрю под струю воды прямо в них.