Он попытался вскочить, но тщетно: половина сегментов брони была повреждена, сервомоторы усилителей мускулатуры заклинило, они работали с надрывным визгом, но без ощутимого эффекта.

В следующий миг капитан Доргаев увидел, как на него наползает клубящееся белесое облако, выброшенное рухнувшим зданием.

* * *

В районе осыпи бой разгорелся с новой силой, но после ураганного ракетно-минометного обстрела большинство укреплений превратилось в груды щебня, и теперь продвижению андроидов уже не препятствовал плотный огонь со стороны защитников Цоколя.

Хельге казалось, что эта ночь бесконечна.

Она уже не пряталась в здании, интуитивно выбрав в качестве позиции бесформенную груду обломков, оставшихся от двухэтажного дома. На вершине горы щебня истекала дымом воронка от вторичного попадания, в нее и заползла Хельга. Некоторое время она лежала на спине, приходя в себя после контузии, потом перевернулась на живот и с отчаянным упорством поползла к краю воронки.

Оказавшись у импровизированного бруствера, она выглянула поверх нагромождения разбитого в щебень бетона.

Андроиды уже поднялись по осыпи и теперь окружали уцелевшие после обстрела дома, где еще прятались люди. Хельгу буквально заворожил вид сервомеханизмов, занимавших позиции в какой-то сотне метров от нее.

Подняв оружие, она приникла к прицелу, не замечая, как со стороны осыпи появилась первая группа киберхагов.

Первый же выстрел, ударивший в спину человекоподобной машины, опрокинул дройда, Хельга тут же резко переместила прицел и вновь коснулась сенсора, вбирая резкий, уже болезненный толчок отдачи, затем еще и еще один...

Она видела, как падают сервомеханизмы, и в эти минуты для нее не существовало иной данности... пока ее рассудка внезапно не коснулось что-то ледяное.

Резко повернувшись, она увидела всего в десятке метров от себя группу киберхагов.

Стрелять было поздно.

Ее сознание помутилось, воля иссякла, оружие с глухим стуком выпало из мгновенно ослабевших пальцев, и она дико закричала, машинально схватившись руками за голову.

С ней произошло самое страшное, что только могло случиться с человеком на этой планете...

Ее разум забирал киберхаг.

* * *

Утро выдалось стылым и туманным.

Над северной окраиной города все еще поднимался черный дым, кое-где на фоне бледной зари были видны отсветы пожаров.

Три человека поднялись из глубин Цоколя, выйдя на поверхность через массивную дверь с винтовым запором.

Первым появился Вадим. За ним, поддерживая Лори, показалась Эльза.

Немершев окинул долгим пристальным взглядом панораму окрестностей и тихо произнес:

– Будем надеяться, что передатчик отработал как должно. Эльза, – он обернулся, – почему я не вижу андроидов?

– Не знаю. Должны бы уже подойти.

– Проверь, – Вадим бережно полуобнял Лори, помогая ей устоять на ногах.

– Как ты, милая?

Она слабо улыбнулась в ответ. Эта долгая тяжелая ночь сблизила их, как не смогли бы сблизить годы, проведенные рядом. Теперь они знали друг о друге многое, если не все. Прямой нейросенсорный контакт не подразумевает недомолвок, фальши либо лжи.

Вадим теперь точно знал, что ни Лори, ни Эльза не причастны к его неприятностям на Зороастре, а она... она просто почувствовала, что может жить дальше, вопреки всему. Вадим стал тем человеком, который вернул ей веру и надежду.

В конце улицы появился «Дизверт». Управляемый автопилотом внедорожник плавно притормозил, паркуясь у тротуара.

Автоматически открылась задняя дверь, Вадим бережно усадил Лори в салон, затем обошел машину, открыл багажник и достал оттуда три импульсные винтовки. Мельком взглянув на оставшееся в грузовом отделении оружие, он подумал:

Да, оскудел арсенал за эти сутки...

– Ну, как? Связалась с дройдами? – спросил он у Эльзы, передавая оружие Лори.

– Они в двух кварталах отсюда. Двигаются к нам.

– Сколько?

– Десять единиц.

– Модель «Хьюго»?

– Да, чистые «Хьюго», без подвоха.

– Отлично. Надеюсь, они нам помогут.

* * *

Через четверть часа андроиды, лично запрограммированные Немершевым, активировали третью степень свободы, позволяющую им применять полученное от Вадима оружие, и небольшой отряд начал движение в сторону северной окраины Цоколя.

Торопиться, пороть горячку не было смысла. Раненым и убитым уже не поможешь, сигнал, нейтрализовавший генераторы нейронных импульсов у всех находящихся в черте города киберхагов, они сумели сгенерировать и передать только под утро, поэтому, как ни горько было это сознавать, но даже те защитники Цоколя, что остались в живых, скорее всего лишились рассудка.

Туман, затянувший улицы, понемногу рассеивался, над Саргоном вставало солнце, изгоняя стылую сырость из ущелий улиц, начинался обычный летний день, и тем страшнее выглядели картины, открывающиеся взгляду.

Почти вся северная окраина города была разрушена, от большинства домов остались лишь чудом уцелевшие огрызки стен, улицы стали непроходимы из-за завалов.

– Боевые машины отступили? – тихо спросила Лори, невольно поежившись при виде тотальных разрушений.

– Да. Они сделали свое дело, обеспечив киберхагам доступ на поверхность Цоколя.

– Вадим, ты можешь объяснить хоть что-то? Кому это понадобилось? Для чего такая жестокость, к чему эти жертвы? Кто стоит за этими зверствами?

– Люди, – ответил Вадим. – Или, по меньшей мере, человеческие создания. Мы не узнаем правды, пока не доберемся до Нормана.

...Внезапно среди руин они увидели бесцельно бредущего человека.

– Сканер!

Эльза уже активировала прибор и спустя некоторое время произнесла:

– Это киберхаг, Вадим. Генераторы нейронных импульсов не функционируют. Терминирующая программа сработала!

– Нужно проверить. Если все произошло именно так, как мы рассчитывали, нужно послать дройдов на прочесывание кварталов. Пусть ищут тех, кто остался в живых, и эвакуируют в здание штаба. Оно уцелело, и там есть необходимая аппаратура для оказания первой помощи.

– Хорошо, я займусь этим.

– Давай, Эльза, я отвезу Лори в пункт сбора, а сам приступлю к поискам группы Доргаева. На связь они не выходят, но это еще не значит, что бойцы погибли. В бронескафандрах можно выжить и под завалами зданий, знаю по личному опыту.

– Договорились. – Эльза была немногословна, она, хоть и освободилась от постоянного изматывающего противодействия чуждой воле, которая все это время гнездилась в ее рассудке, пытаясь влиять на него, но коммуникабельнее от этого не стала. – Я сделаю все как должно, не сомневайся. Береги себя, – внезапно добавила она.