ввел в синагоге проповедь на английском языке, изготовил английский перевод Библии, а в 1843 г. начал издавать первый американо-еврейский журнал («The Occident»), который редактировался им до самой смерти, в 1868 г. Вторым пионером реформы был д-р Макс Лилиенталь, неудачный «просветитель» евреев в России, бежавший оттуда, как только постиг скрытые цели русского правительства. Он прибыл в Соединенные Штаты в 1845 г. и сделался в Нью-Йорке раввином двух религиозных конгрегаций; не ужившись с своей ортодоксальной паствой, Лилиенталь через несколько лет ушел от нее и открыто стал в ряды реформистов. Он занял пост раввина в Цинциннати, где прожил до самой смерти (1882), дождавшись еще первой большой волны переселенцев из России. Усиленное развитие реформистского движения в Америке относится уже к следующей эпохе (1848—1881).

§ 33. Дамасское дело и пробуждение Востока

Первая половина XIX века, время больших потрясений в Европейской и Азиатской Турции, нарушила глубокий сон еврейского Востока. Не революция, низвергающая деспотов, поколебала основы Оттоманской империи, а начавшийся разброд наций, сдавленных под скипетром султанов, соперничество одних деспотов с другими и, наконец, своекорыстная политика европейских держав, создавшая из этих внутренних осложнений Турции грозный «восточный вопрос». Восстание и освобождение Греции (1820—1829) нанесли первый чувствительный удар Европейской Турции. Странным образом и евреи сделались жертвами греко-турецкого столкновения. В первый день христианской Пасхи 1821 г. султанские янычары ворвались в православный собор Константинополя, убили греческого патриарха Григория и бросили его труп в море. Среди толпы турок, волочивших труп по улицам, оказалось несколько евреев, которые случайно очутились среди уличных зевак и были вынуждены участвовать в безобразной мусульманской процессии. Среди греков повсеместно распространились слухи об участии евреев в самом убийстве патриарха. В центре греческого восстания, в провинции Морея, невинные еврейские массы сделались жертвами ярости христиан; говорили, что около пяти тысяч евреев (цифра, вероятно, преувеличенная) было перерезано озверевшими греками в разных местах Морей в отместку за убийство патриарха. До далекой греческой колонии в российской Одессе дошла легенда о православном патриархе, замученном евреями. Когда летом 1821 г. тело патриарха было привезено на пароходе в Одессу для погребения, толпа треков и примкнувшего к ним русского сброда учинила разгром еврейских синагог, домов и лавок и избила множество евреев, некоторых до смерти (19 июня); полиция и войска с трудом прекратили погром. Так старая юдофобская Византия дала себя почувствовать в возрождавшейся Греции и ее русской колонии.

Жертвою чужих столкновений сделалось и еврейство Азиатской Турции в то роковое десятилетие (1831—1840), когда империя раздиралась борьбою египетского паши Мехмеда-Али с султаном. Возмутившийся вассал султана Махмуда II, сделавшийся сначала независимым властителем Египта, а потом захвативший и Сирию, превратил лежащую посередине Палестину в поле сражения. Двадцатитысячное еврейское население Палестины (около 8000 в Иерусалиме, 6000 в Сафеде, 3000 в Тивериаде и остальные в Хевроне и других местах) переживало в эти годы ужасы, напоминавшие времена крестовых походов. По землям бывшей Иудеи и Галилеи проносились то войска египетского паши, то дикие друзы с Ливана, то восставшие туземцы-феллахи. Все эти дикие орды грабили, убивали беззащитных евреев, насиловали женщин, оскверняли синагоги. В особенности пострадала еврейская община в Сафеде, где скопилось множество переселенцев из Польши и России (1833—1834). К истре­бительной человеческой стихии присоединилась слепая стихия при­роды: землетрясение 1837 года уничтожило города Сафед и Тивериаду с значительною частью их населения. Из развалин домов извле­кались сотни трупов и тяжело изувеченных. Еще не успел разрушен­ный Сафед обстроиться, как на него напали свирепые мусульман­ские фанатики друзы и разгромили уцелевшее еврейское население (1838). Среди ограбленных был и доктор Элеазар Леви, секретарь лондонского гранда Моисея Монтефиоре, который часто приезжал в Палестину на поклонение святым местам. Щедрость этого филант­ропа и связи его с английскими дипломатами на Востоке не раз спа­сали туземных евреев от голода и насилий.

Европейская дипломатия принимала живое участие в борьбе турецкого султана с возмутившимся египетским вассалом. Франция держала сторону Мехмеда-Али, умевшего прикрывать наготу азиат­ского деспотизма лоском европейской цивилизации; Россия, отчас­ти Англия и Австрия, стояли за турок. Все заинтересованные держа­вы осуществляли свою политику через своих консулов, которые в значительных, особенно приморских, городах Сирии и Палестины играли роль международного правительства рядом с туземным. Когда дипломатический узел «восточного вопроса» запутался до крайнос­ти, в 1840 г., незадолго до падения Мехмеда-Али, в подвластной ему сирийской столице Дамаске разыгралась страшная трагедия, глубо­ко потрясшая еврейство всего мира.

В Дамаске жило около 20 тысяч евреев, среди которых было немало знатных и богатых сефардских семейств. Между ними и му­сульманским населением стояла христианская колония, находивша­яся под покровительством местного французского консула, предста­вителя дружественной Мехмеду-Али страны. 5 февраля 1840 г. из этой колонии внезапно исчез капуцинский монах, патер Томас. Монах занимался знахарством и оспопрививанием и часто посещал как еврейские, так и христианские дома; поэтому тотчас после исчез­новения Томаса католические монахи распространили слух, что его убили евреи, ссылаясь на то, что накануне его видели в еврей­ском квартале. Мотив убийства в устах монахов был ясен: для «ри­туальной цели» — примешивания крови убитого к пасхальной маце. По этому пути направил следствие французский консул в Дамаске, Ратти-Ментон, личность с очень сомнительным прошлым. Сговорившись с дамасским губернатором Шериф-пашой, Ментон повел дело как опытный инквизитор. Были арестованы некоторые евреи. Одного из них, цирюльника, подвергли при допросе бастона­де: ему дали 500 палочных ударов по пяткам, требуя, чтобы он на­звал виновных; чтобы избавиться от дальнейшей пытки, цирюльник наугад назвал семерых старшин еврейской общины: Давида Гарари (Harari) с его сыном и братьями, Моисея Абулафию, Моисея Сало­ники и Иосифа Ланиадо. Оговоренных немедленно бросили в тем­ницу и стали допрашивать. Следователи подвергли их особой пыт­ке: 36 часов подряд обвиняемые должны были стоять на ногах, ли­шенные пищи, питья и сна; когда этим способом нельзя было выну­дить у них сознание, их стегали розгами до обморока, затем приво­дили в чувство и продолжали мучительство. Когда стариков не уда­лось сломить пыткою, принялись за детей: агенты Шерифа-паши схватили 60 еврейских младенцев, в возрасте от трех до десяти лет, заперли их в одно помещение и оставили без пищи. Метались обе­зумевшие матери, слыша крики своих изнуренных детей, но не под­твердили гнусного навета. Разыскивая труп патера Томаса, нашли на набережной канала кость и лоскут одежды, а в другом месте кисти, которые врачи признали бараньими. Снова взялись за ис­тязание обвиняемых, и на сей раз цель была достигнута: Ланиадо умер от пыток, Абулафия принял ислам, а прочие, обезумев от мук, исполнили волю своих мучителей и оклеветали себя, надеясь этим путем добиться скорейшей смерти.