отправила ему электронное письмо и спросила, не мог ли бы он войти в совет директоров компании. «Да, – ответил он, – могу». Я тут же выслала ему дату следующего заседания совета, на что мне пришел ответ, от которого я опешила: «Я сказал, что могу, я не сказал, что сделаю это». Что ж, подумала я, не хочет – не надо, и поставила на нем крест.

Мы снова начали общаться благодаря Сайласу – он пригласил нас с Барри на ужин в свою нью-йоркскую квартиру. Мы в тот вечер улетали в Индию, и я сказала Сайласу, что мы не сможем остаться на ужин, но заскочим по пути в аэропорт. Сайлас отвел нас в другую комнату.

– Я знаю, ты встречалась с Джоэлом Горовицем, – сказал он. – Он тот, кто тебе нужен. Сделай его членом совета и своим партнером.

– Правда? – сказала я.

Сайлас кивнул.

– Правда, – ответил он. – Я увижу его в следующие выходные и поговорю с ним.

Так замечательный Джоэл вошел в совет директоров и стал частью компании.

Мой сын начал обсуждать условия контракта с Джоэлом по телефону в июле 2012-го, когда мы поехали на ежегодную конференцию, которую проводил Герб Аллен в Сан-Валли, штат Айдахо. Он не знал, что я сижу на полу за дверью его комнаты и слушаю, а мое сердце переполняется гордостью и благодарностью за то, что у меня такой умный и любящий сын, готовый отстаивать интересы компании и защищать меня.

Оказалось, что сомнения Джоэла были вызваны тем, что я пригласила его только в качестве члена совета директоров. «Я не заседаю в советах, – сказал он, – для меня не представляет никакого интереса давать общие рекомендации четыре раза в год. Я хочу быть партнером и принимать активное участие в работе компании». В конце концов мы договорились, что Джоэл купит небольшое количество акций компании, наша семья увеличит объем своих инвестиций и мы станем сопредседателями совета директоров.

Я была вне себя от радости, Александр тоже, хоть и по другой причине. Меня воодушевляли опыт и знания Джоэла в сфере управления бизнесом, а Александра радовал тот факт, что в компании появится уважаемая авторитетная фигура, которая сможет сдерживать мои порывы. Компания тогда еще не оправилась от дорого обошедшейся нам ошибки, которую я совершила год назад. Я запустила новый аромат «Диана» совместно с компанией, которая была слишком маленькой и у которой не было достаточного опыта, чтобы обеспечить должный уровень продаж. Разрыв контракта вылился в весьма дорогостоящий процесс. Если бы Джоэл был с нами тогда, я уверена, он бы не допустил, чтобы я подписала договор с той компанией.

Когда Джоэл приступил к работе в августе 2012 года, в DVF царил полный хаос. Мне даже сейчас больно об этом вспоминать, но в этом была моя вина. Исключительно моя. Все носились туда-сюда, чувствуя мою панику и не имея четких указаний. Я постоянно пыталась найти пути решения проблем, но мне никогда не хватало времени на то, чтобы остановиться и подумать, и поезд продолжал мчаться вперед на огромной скорости.

В те безумные дни перед выпуском весенней коллекции 2013 года мне пришлось столкнуться с еще одной серьезной проблемой: наши товары потеряли свою индивидуальность. Отдел дизайна занимался созданием замысловатой одежды, в противовес этому отдел мерчандайзинга выпускал банальный коммерческий продукт. Каждый вкалывал как мог и делал то, что казалось ему правильным, но все это не имело никакого отношения к нашему бренду, и мне не нравилось ничего из того, что мы выпускали. Моя личная история и наследие бренда, культовые платья и архив из 15 тысяч принтов – почему мы не использовали эти ресурсы? В процессе мы потеряли все то, что было составляющим капсульной коллекции DVF 1974, которую мы забросили, чтобы решить проблему перепроизводства. Только намного позже я осознала, что именно в той маленькой капсульной коллекции была воплощена подлинная сущность бренда.

Я с ужасом вспоминаю то время. Я металась между своим кабинетом и помещением, где мы готовили модели к показу, и с каждой минутой отчаяние все больше овладевало мной. Бесчисленное количество вешалок, забитых одеждой, которая никуда не годилась, было душераздирающим зрелищем. Я не могла спать. Я даже плакала. Я больше не могла скрыть своих переживаний. Было настолько очевидно, что вещи никуда не годятся. Цвета были изумительные, и это было единственным, что соответствовало бренду. Иван – гений в том, что касается цветов, но этого было недостаточно. Как бы там ни было, шоу должно было продолжаться.

Сюрпризом, который оказался спасительным для нашего показа, стало появление интерактивных очков Google Glass. За два месяца до этого, во время конференции в Сан-Валли, один из основателей Google Сергей Брин подозвал меня к себе: он стоял, прячась за деревом, потому что не хотел, чтобы кто-то увидел его новое уникальное устройство: очки, которые могли снимать фото и видео и воспроизводить электронный почтовый ящик. У него на лице был мини-компьютер! Мы продолжили беседу, и когда я узнала, что он никогда не был на модном показе, пригласила его и его жену на свое сентябрьское шоу.

Незадолго до Недели моды Сергей позвонил мне и сделал заманчивое предложение: «Как ты смотришь на то, чтобы устроить презентацию Google Glass на своем показе?» Я чуть не упала со стула. Я буду делать презентацию Google Glass? Превосходная идея! Мои сотрудники из отдела дизайна и связей с общественностью были другого мнения: «Они отвлекут внимание от коллекции, и это приведет к провалу шоу». Я перебила их: «Подождите-ка. В чем главный смысл показа? Получить классные фотографии, правильно? Мы не просто представим публике это невероятное устройство, которого никто раньше не видел, но мы еще и сделаем фильм, которого раньше никто не делал: глазами моделей, идущих по подиуму!» А еще я усмотрела в этом свое секретное оружие, которое должно спасти показ, от которого я была не в восторге.

И впрямь, это было историческое событие, особенно когда я вывела Сергея из зала и мы вместе вышли на финальное торжественное дефиле. Показ попал во все вечерние новостные выпуски по всему миру, а фильм «DVF [через Google Glass]» на YouTube посмотрели миллионы. Очки Google Glass спасли нас.

Вскоре после этого наши с Иваном пути разошлись. То, что нам надо было сделать, чтобы привести товары в соответствие с концепцией бренда, поставило бы под угрозу его творческую свободу. Джоэл настоял на том, чтобы я снова заступила на должность креативного директора и вернула дизайн к нашему ДНК. «Разве есть кто-то, кто сделает DVF лучше, чем сама DVF?» – было его аргументом. Легко сказать. У меня