увёл, а также кто с кем спит, вообще не должно хоть каким-то образом затрагивать вашего драгоценного внимания. Поэтому я, как заведующий учебной частью и ваш непосредственный заместитель, считаю необходимым созвать общее собрание, на котором я лично сообщу всем своим коллегам, что распространение слухов, непроверенных сведений и персональных данных в рабочих чатах отныне в нашем учебном заведении карается штрафами.

Фу-ух! Вроде бы всё. Аж голос сел от волнения. Не представляю, как я проведу это собрание, но это единственное, что пришло мне в голову. Пора включать строгого завуча и ставить всех на место. Хватит бояться каждой тени. Я второе лицо после директора. Пусть только попробуют продолжить сплетничать.

— Хорошо! — Директор встаёт и задвигает за собой стул. — В управлении нас ждут к девяти, возьмите всё необходимое. Я жду вас внизу, поедем на моей машине. Уже и так опаздываем.

Он покидает учительскую. Я хватаюсь за сердце. Вроде бы пронесло.

По крайней мере, выгонять он меня не планирует. Возвращаюсь в свой кабинет. Гордо вскидываю подбородок и никому не даю шанса думать обо мне плохо, а если услышу что-то ещё, то сразу сделаю строгий выговор. Сегодня же организую обещанное собрание. У меня всё получится.

Спускаюсь в холл, выхожу на улицу, иду через двор на стоянку, ищу глазами машину директора, он уже внутри. Смотрю на часы. Без пятнадцати девять. Открываю сама себе дверь и в этот момент слышу до боли родной голос:

— Ульяна!

Опять двадцать пять! Нет! Ну только не это! Он вылечил жену Дикаря и рванул прямо ко мне! А я опять с директором, к которому он жутко ревнует. Голову как будто простреливает, мысленно захныкав, испытываю чувство жутчайшего дежавю. Доктор, директор и я. Его любовь или моя работа? Его работа или моя любовь? Как же я соскучилась. Как же я его люблю. Но директор сегодня и так не в восторге от меня, и до приёма в управлении пятнадцать минут. Как я сейчас побегу к Костику?

А если не побегу? А ещё шантаж Майкиного отца. Нам надо поговорить. Но директор строго тычет в свои наручные часы.

Глава 47

Ткаченко

Сижу в машине. Собираюсь пойти к своему завучу на работу, потому что очень-очень соскучился и не могу дождаться вечера. Приехал сразу сюда, чтобы хоть одним глазком взглянуть на неё.

Припарковался, планирую войти внутрь. Тут звонит Дикарь, снова благодарит за помощь, спрашивает, как добрался. А я вижу Ульяшу и аж закипаю от желания смять её в объятиях. Над Данилой смеялся, как он по углам свою Забаву гоняет, а сам, чем лучше?

Но что-то мне подсказывает, что дальше я расстроюсь. Моя женщина идёт мимо и, не замечая меня, снова лезет в машину к тому самом директору, с которым я запретил ей общаться.

К горлу подкатывает ком ярости. У меня аж все бурлит в животе, растекаясь и выжигая внутренности. Совсем как расфокусированный пучок света лазера, направленный непосредственно на раневую поверхность.

Не пойму, что скрипит. Судя по всему, это мои сжатые от бешенства зубы.

— У меня, Данила, как-то случай был на работе, — смотрю на них, продолжая вещать в трубку телефона. — В кабинет ко мне пришёл коллега — проктолог, у которого рука застряла в пациенте. А я ему и говорю — мол, коллега, у нас тут травмпункт, а не кукольный театр!

Дикарь ухохатывается, а мне совсем не смешно. Я зол, как мой Граф во время случки.

— Красавицу свою нашёл?

— Ещё как нашёл.

Наблюдаю за внешкольной посадкой и не могу успокоиться. Впервые со мной такое. От ревности так болезненно внутри, что аж реветь хочется.

— Что-то мне голос твой не нравится, доктор, что у тебя там? На кусачки или костные зажимы нечаянно сел?

— У меня? — почти рявкаю на друга. Нет, ну ты посмотри! И даже совесть её ни капли не мучит, дверку на себя тянет, улыбается. — Да у меня всё отлично, Данила! Просто моя баба посреди дня садится в тачку к богатому волосатому мускулистому шефу. Очевидно, «по работе». Причём я её уже за это ругал. Но ей явно по фигу. Она лезет к нему на переднее.

Пауза. Тишина. Смех.

— Ткаченко?! Ты ли это? С ума сойти! Угомонись! Ты чего это завёлся? Мало ли куда они направляются. Она же его заместитель.

— Естественно! Мало ли куда?! Что я, не знаю, что ли, куда такие здоровые мужики красавиц возят? Отель «Астория» или, может, «Рэдиссон», ну это если он не жадный.

— Костя, не смеши меня, — продолжает ржать друг. — Ну ты себя в зеркало видел? Ну кто тебе станет изменять?

— Тот, кто сам ревнует до чёртиков. Я так один раз сделал. Знаю, что говорю. Ты, Данила, понимаешь, что многих моих пациентов интересует один важный вопрос: стоит ли признаваться мужику в измене? Так вот, я тебе, как опытный травматолог, скажу, что лучше не надо!

— Костя! — уже не просто смеётся, а кричит Данила, а я его отключаю.

Хлопнув дверью, вываливаюсь из машины.

— Ульяна! — зову сквозь зубы.

Она как будто теряется. Ещё и