научиться быстро вставать после падения. Уважаемые коллеги, я прошу вас извлечь уроки из своих ошибок, так мы создадим по-настоящему сильную команду, а команда — это половина успеха. И, чтобы наш коллектив не гнил изнутри, с сегодняшнего дня за всё, что ослабляет, разрушает и делит его на части, мы с Маратом Руслановичем вводим штрафы.

Коллеги охают. Тихо перешептываются. А я улыбаюсь.

— У кого-то есть ко мне вопросы?

Вопросов ожидаемо нет. Все и так догадались, о чём речь. Я заручилась поддержкой Султанова, и теперь сплетничать обо мне опасно для собственной карьеры.

— Если нет вопросов, то я предлагаю вернуться к работе. Всем удачного дня.

Коллеги собираются, постепенно покидая учительскую.

— Николай Иванович, останьтесь, пожалуйста.

— У меня нет вопросов, — отворачивается Шурик и, скрестив руки на груди, встаёт ко мне вполоборота.

— Что у вас с лицом?

— Врезался в крышку рояля, Ульяна Сергеевна, а вам-то что?

— Может быть, хотите пойти домой?

— А что, переживаете за меня? Натравили своего бульдога, а теперь стыдно стало?

— Я, естественно, как ваш непосредственный руководитель, волнуюсь о вашем самочувствии и рекомендую вам обратиться в травмпункт.

— Очень смешно, Ульяна Сергеевна. И знаете, что я вам скажу? Вы меня разочаровали. Вы пустая, падкая на внешность женщина. Такая же, как все остальные, и ближе к вечеру на ваш стол ляжет заявление о моём увольнении. Так как находиться с вами в одном коллективе для меня не представляется возможным.

— Понятно, — вздыхаю, мне не очень нравится, что Костя дал ему в глаз, но как есть. — А Майя где?

— За сыном поехала. Потом они в отделение к вашему доктору отправятся. У них дела там. Ей ваш монстр в приказном порядке объявил: либо сегодня они тест делают, либо никогда.

Глава 49

Текущий день я дорабатываю без происшествий. Домой добираюсь на общественном транспорте. Моему доктору пришлось задержаться на работе и приехать он за мной не успел, а от того, чтобы меня подвёз Султанов, я любезно отказалась.

Захожу в магазин, покупаю кое-какие продукты. С радостью готовлю ужин.

Услышав трель звонка, с трепетом в душе и с замиранием в сердце открываю входную дверь. За ней он — мой личный доктор. И внутри снова любовный балет. Сердце совершает сладкое скольжение, прыжок, исполняемый без отрыва от опорной поверхности, перекидной жете антрелясе и дальше медленное-медленное адажио. Не могу насмотреться на него. И он как будто взглядом прилип ко мне.

— Я впервые дал кому-то в глаз! — Заходит в мой дом Ткаченко и, как боец на ринге, пожимает плечами, подпрыгивает на месте, изображая боевую стойку. Улыбаюсь, а он мило интересуется: — Ты гордишься мной, солнце?

Не дожидаясь ответа, тут же хватает, тянет, целует в губы.

Таю в его руках. Обожаю, когда он рядом.

— Не знаю, Константин Леонидович, у меня двоякое ощущение. С одной стороны, как женщине, мне приятно, что ты заступился за меня, учитывая их сговор с Майкой. Но, как педагог, я против рукоприкладства.

— Ох! — Чмокает меня в губы и показывает язык, дразнится.

И вроде бы серьёзный, взрослый мужик, доктор, жизни спасает, а со мной хулиганит.

— Мужчина, Ульяшка, обязан и должен драться, это позволит стать лучше и сильнее.

— Ну не с Шуриком же? Он в два раза тоньше тебя.

— В профиль или в анфас?

— Со всех сторон!

— Не пойму, это комплимент или не очень?

А я играючи хнычу:

— Ну, Костя, ну а если бы ты сломал ему нос?

— Не сломал бы. Я хорошо знаю анатомию.

— Он во мне разочаровался, сказал, что я падкая на красивых мужиков, и написал заявление.

— Ну вот! Отлично же! Рабочий метод. Что скажешь, Ульяна Сергеевна?

— А где я возьму нового оркестровика вот прям счас? Это же нагрузка на остальных учителей!

— А где ты взяла Шурика?

Обнимая, Костя нежно проводит руками по моей спине. Кожей чувствую наши глубокие чувства. По ощущениям, доктор считает меня действительно близким человеком. Только, кажется, от объятий он совсем скоро перейдёт к чему-то большему, потому что вот такие страстные, горячие поглаживания самого уязвимого участка тела — позвоночника — обладают мощным сексуальным подтекстом.

Он безостановочно ласкает. Соображаю туго, но мне так хорошо. Мне с ним тепло, я чувствую, что наша горячая энергия переплетается в один жаркий узел.

Вокруг крутится Граф. Я не стала возвращать его в квартиру дока. Привела к себе. И вместе мы ждали Костю.

И вот он пришёл, и мы вдвоём прыгаем от счастья.

— Шурик сам явился. Я как сейчас помню. Позвонила вахтер: мол, к вам молодой учитель. Он мне показался таким адекватным, старательным, целеустремленным. Мне он был симпатичен. Единственное, что меня всегда смущало, — он очень пристально заглядывает в глаза. И когда я резко оборачивалась, то ловила на себе