– Почему я?

– Потому что ты толстый и красивый парниша.

– Иди к черту! – так же тихо огрызнулся Бабкин. – У меня силы на исходе, а ты предлагаешь мне светиться и лучиться перед…

Он хотел закончить грубо – «перед какой-то квашней», но тут дверь открылась, и Сергей поперхнулся на полуслове.

Перед ними стояла кустодиевская красавица. Розовощекая, с блестящими глазами и атласной кожей.

Увидев их, красавица всхлипнула. Из уголка глаза выкатилась большая жемчужная слеза.

– Я не хотела ничего плохого! Честное слово!

5

– Когда мы ее успокоили, она согласилась рассказать про Шверник, – сказал Илюшин. – Собственно, истории как таковой тут и нет. Белла в то время жила в Италии. И решила, насмотревшись на фотографии прекрасного поместья Рогозиной, съездить к ней повидаться. Бывшие одноклассницы, дым отечества, чужбина…

Он так точно изобразил напыщенную интонацию Беллы, что Маша засмеялась.

– Списываться заранее дамочка с ней не стала, решила сделать сюрприз. И вот в прекрасный весенний день подкатывает к поместью, заранее узнав из блога Рогозиной, что хозяйка точно будет дома. Звонит в ворота. Долго звонит. Слышит какие-то щелчки, то есть ее со всей определенностью видят и разглядывают. Однако ворота никто не открывает! «Она хочет немного подшутить надо мной!» – думает Белла. Но тут внезапно налетает туча, начинается проливной дождь, и то, что сначала казалось шуткой, уже выглядит как издевательство. Простое гостеприимство требует впустить вымокшего и окоченевшего гостя хотя бы под навес. Увы, двери так и не распахнулись перед жестоко оскорбленной Беллой.

– А Мотя откуда об этом узнала?

– Они в то время пытались организовать маленький бизнес и были в хороших отношениях. Белла пожаловалась в своем блоге, открыв запись лишь нескольким близким людям, включая Губанову. Но потом спохватилась, что вся эта история выставляет ее в еще более глупом свете, чем Рогозину, и удалила.

– Могу себе представить, какой это был удар по самолюбию Шверник, – задумчиво сказала Маша. – Как будто ты нищенка, просящая подаяние. А Рогозина потом как-нибудь объяснила свое поведение?

– Обе сделали вид, что ничего не произошло. А теперь – внимание! – вопрос знатокам: какой вывод мы делаем из этой незамысловатой истории?

Маша немного подумала:

– Что нужно всегда заранее предупреждать о визите?

– Нет. Основной вывод такой: Белла Шверник жила в Италии в то же время, что и Рогозина. Вскоре после того случая Светлана переехала в другую страну, но некоторое время они крутились на Апеннинском полуострове вместе. О том, что именно произошло тогда, мы знаем только с ее слов.

Бабкин даже привстал.

– Хочешь сказать, вся история с поместьем может быть выдумкой от начала до конца?

– Хочу сказать, что если Шверник на самом деле впустили в дом, то о дальнейших событиях от второго участника мы уже не узнаем.

Солнце, скользнувшее в окно, начисто сбрило белым лезвием тени на полу. В его беспощадном свете стали видны все морщинки старого линолеума, старательно притворявшегося паркетом.

– У Зинчук – волосы, – глуховато проговорил Бабкин, уткнувшись носом в диван. – У Липецкой – больница. У Шверник – Италия, у Лосиной – уволенная мать. Кто остался?

– Стриж и Матильда. Ну и Кувалда с Совой.

Илюшин поднял указательный палец:

– Да! Совсем забыл о них. Именно эти двое пытались подкупить девушку на ресепшене, чтобы она выдала им ключи от некоторых номеров. Включая твой, Мария.

– Как вы об этом узнали? – ахнула Маша.

– Подкупили девушку на ресепшене, – невозмутимо ответил Макар.

Она схватилась за голову. Зинчук – одна из двух подруг?! Невозможно!

Ей стало казаться, что еще чуть-чуть – и фигуры бывших одноклассниц полетят вокруг нее, как колода карт вокруг Алисы, и тогда она наконец-то проснется.

– Неужели они собирались обыскивать номера?

– Ну, четверо из вас привезли с собой общую фотографию класса, и теперь ни одна не может ее найти. Слишком маленькая вероятность совпадения.

Кувалда побывала здесь? Рылась в ее сумке?

Маша с отвращением обвела комнату взглядом. Скоро она начнет ненавидеть здесь все!

– Подождите! – спохватилась она. – Но ведь ключей-то им не дали!

– Мы не знаем, сколько попыток предприняли эти двое и к кому обратились еще, – разочаровал ее Макар. «Не говоря уже о том, – добавил он про себя, – что при необходимости замки на местных дверях открываются скрепкой».

Бабкин наконец перевернулся лицом вверх. На небритой щеке отпечатался след от рифленой обивки дивана.

– Мы провели блестящее расследование! – громко произнес он. – Утром нам было известно, что у Зинчук есть мотив для убийства. Теперь мы продвинулись куда дальше. Стало ясно, что мотив для убийства был у каждой из твоих одноклассниц!

– Исключая Стриженову, – дотошно поправил Макар.

Бабкин отмахнулся:

– Наверняка ей тоже что-нибудь обрезали, а если не обрезали, то пришили!

– И Матильду! – испугалась Маша. – Она тут вообще ни при чем.

– Всего шесть человек осталось! – восхитился Сергей.

– Плюс неизвестно где болтающаяся Зинчук.

Бабкин хлопнул ладонью по дивану.

– Предлагаю на этом расследование считать провалившимся, то есть закрытым. Все, братья и сестры: собираемся и валим отсюда. Красивая у тебя была версия, Макар. Но ни подтвердить, ни опровергнуть ее мы не можем.

Он поднялся. Илюшин хотел что-то возразить, но ему помешал телефонный звонок. Звонил не Машин сотовый, а аппарат в номере.

– Пиццу задерживают! – недовольно предположил Макар.

Бабкин страдальчески закатил глаза.

– Я когда-нибудь убью тебя этой пиццей!

– Шестнадцатью ударами?

– Замороженной? Тебе хватит и двух.

Маша прервала их перепалку, сняв трубку.

– Алло? Алло, я слушаю.

– Маша, прости меня, пожалуйста, – сбивчиво забормотал женский голос.

– Кто это? Мотя, ты?

– Я-а-а…

– Ты что там, ревешь? – подозрительно спросила Маша.

В трубке зашмыгали носом.

– Это я во всем виновата!

– Мотя!

– Прости меня! Я не хотела! Просто так получилось, а потом мне было стыдно, ужасно стыдно, и я не могла тебе признаться! Я подлая, это правда!

– Подлая? Ты?!

– Да!

– Губанова! Ты там пьяна, что ли?