Аманта старалась отполировать мои сбитые ботинки, а Сирна взялась подстригать мне ногти. Я хотела бы сама за собой ухаживать, но они настояли на соблюдении этой традиции. Наверное, они сочли, что если мы начнем пренебрегать такими мелочами, то вскоре забудем и о более значимых вещах.

Сегодня утром Сирна казалась настроенной менее враждебно. Она полагала, что некоторые из послов собираются устроить на меня нападки во время моего выступления на Пленуме, а потому неважно, что она думает обо мне лично, но терпеть оскорбления в адрес нашего Дома не станет.

– Харон со Скорпиона поставил все с ног на голову. Но он лишь говорит то, что ему приказывают. Мы не знаем, кто ему пишет сценарии.

– Почему я не могу выступить первой? Окус может атаковать нас в любую минуту.

– Не я устанавливаю повестку дня. – Сирна отложила в сторону маникюрные ножницы. Потом принесла мне сшитый на заказ лазоревый костюм и простую диадему с ракианским символом, выполненным из серебра. Сирна сама мастерила эту диадему всю ночь, и я знаю, что старалась она не ради меня, а ради Дома Рака. Она сказала, что Хранитель – это лицо своего Дома.

Хотелось ей ответить, что сейчас меня меньше всего волнуют наряды, но я вспомнила, что теперь представляю не себя, а каждого Ракианца. Поэтому пришлось сидеть смирно и позволять наряжать меня, как им угодно.

Двери бункера распахнулись, и вошли мужчины. Оба выглядели мрачно.

– Мы говорили с местными военными, – сказал Матиас. – Они отправят за нами эскорт.

– Вы сделали записи вашей сегодняшней речи? – спросила меня Аманта. – Вы можете порепетировать с нами, если хотите.

Я покачала головой:

– Спасибо, но думаю, что вряд ли кто-то в этой комнате пожелает это слушать.

Сирна поджала губы.

– Откровенно говоря, Хранитель, было бы разумно отказаться от определенных моментов, которые кажутся бессмысленными. Скажите всем, что вы ошиблись. Будьте проще.

– Вы имеете в виду Окуса.

Черты ее смягчились.

– Хранитель, вы так юны. Вас едва успели обучить. Можете ли вы сказать со всей честностью, что абсолютно уверены в том, что видели, зная при этом, как рискуете репутацией Дома Рака и возможностью объединить Зодиак?

Горячая волна захлестнула мое горло, обожгла щеки, нос, глаза. Во мне билась истерика, слезы рвались наружу. Я чувствовала себя подавленной от бесконечной несправедливости. Я сделала все, что они просили. Читала по звездам. Поклялась служить интересам Рака, и эта клятва заставила меня пожертвовать многим, что было дорого и важно для меня. Я могла бы найти свою семью, помочь восстановить мой дом. Но я помчалась через всю Галактику с безумной миссией, и это сделало меня посмешищем всего Зодиака. И вдобавок мои соплеменники теперь желают превратить меня в то, чем я не являюсь.

Я понимала: принимая должность Хранителя, обязана отказаться от всего личного. Но осталось кое-что, чего я буду придерживаться в любом случае, хотя бы ради того, чтобы достойно исполнять свой долг. И это – честность.

– Я уверена, Сирна.

Мы сели в бронированную машину Сирны, с обеих сторон конвоируемую солдатами на скутерах. Когда подъехали к Ипподрому, я увидела поджидающего нас Хайсена и испытала облегчение. У него была свежая стрижка, и в своем сегодняшнем наряде он выглядел еще более элегантно, чем прежде. Темно-фиолетовый, почти черный, костюм сидел на нем как влитой. Хайсен увидел диадему в моих волосах и улыбнулся:

– Мило.

Затем посмотрел на меня более пристально.

– Ты плохо спала.

– Ее чуть не убили вчера на улице. Мы попали под обстрел снайперов, – пояснил Матиас.

Хайсен, потрясенный, уставился на меня во все глаза:

– Ты в порядке? Как это произошло?

Я кивнула, и Матиас принялся рассказывать о вчерашнем нападении, но замер на полуслове. В дальнем конце холла студенты размахивали ракианскими баннерами и выкрикивали мое имя. Их собралось, по меньшей мере, пятьдесят человек.

– Роу! Роу! Роу! – Они рванули ко мне, проецируя мой портрет из волнофонов и протягивая ко мне руки. К счастью, вмешался Матиас и оттеснил меня к рубиновой трубе с эскалатором.

Ареносфера кипела оживлением. Над головами плавали сотни голограмм, переливаясь разноцветными пикселями. Все места были заняты. Десятки микрокамер роились вокруг нас, и мы, протискиваясь сквозь толпу зрителей к сцене, отмахивались от них, как от назойливых мошек. Первым шел Матиас, прокладывая дорогу. Когда он повернулся спиной, Хайсен взял меня за запястье и утянул в уединенный угол арены. Мы остановились возле экстренного выхода, скрывшись в густой тени. Рядом никого не было, так что нас никто не видел и не слышал. Я пробежалась взглядом по толпе и нашла Матиаса, тот беспокойно озирался, заметив мое исчезновение.

– Роу, я все обдумал и собираюсь обратиться сегодня к Пленуму. – Хайсену приходилось говорить очень громко, чтобы перекричать шум. – Мой посол уже выделил мне время для выступления. Я собираюсь открыть свою истинную личность.

Я уставилась на него в потрясении.

– Что ты собираешься сделать?

– Я расскажу о психоатаках на наш корабль, что уж никак нельзя подвергнуть сомнениям. Затем дам им понять, что верю тебе, что Змееносец реален и что Дом Весов поддерживает Дом Рака.

Я подскочила и обняла его. Он хрипло засмеялся, щекоча ухо. Когда мы расцепили объятия, я сказала:

– Хайсен, поднимется такой шум. Я имею в виду твоих людей, когда ты откроешь правду. Ты сказал тогда, что нарушил клятву ради меня, я не хочу просить тебя еще о чем-то.

– Тебе и не нужно просить. – Он убрал локон с моего лица, оставив на коже теплый след. Я знаю, ты не любишь секретов, но это все, что мне известно. Я никогда не был образцом для подражания, а ты… ты научила меня добру.

На его щеках появились глубокие ямочки.

И вопреки собственным ожиданиям, я тоже улыбнулась:

– Я перед тобой в долгу.

– Нет, Роу, это я перед тобой в долгу. – Выражение его лица вдруг стало серьезным, только глаза сохранили теплоту. – Посол Фрей мне сказал, что вчера ночью сгусток психоэнергии исследовал наши четыре города. Если бы ты не предупредила меня, я бы не додумался сделать им щит.

Мне понадобилась долгая минута, чтобы переварить услышанное.

– Значит… мы все же сделали что-то хорошее, – промолвила я. – Все это было не зря.

Не успела я собраться с мыслями, как он смутил меня еще больше, наклонившись и медленно поцеловав в обе щеки. След его губ пылал на моей коже, в голове все перемешалось.

– В этих городах живет около двенадцати миллионов человек, – прошептал он, щекоча губами мое ухо. – Я собираюсь поведать всему миру о том, что ты сделала. Дом Весов всегда будет тебе глубоко признателен.