Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда мы убедились в импотенции власти, задействовали остальные пакеты документов. Они пошли по рукам наших единомышленников и лидеров, способных присоединиться к нам и повести за собой народ. Таких искали через близких друзей и родственников Каринэ, Вазгена, Левона Суреновича, Вартана Оганесовича. Нам было важно убедить каждого в реальности возникшей угрозы. Действовали аккуратно, с документами давали ознакомиться тем, в которых были уверены. А они работали со своим окружением дальше, тоже очень осторожно. Организацию спасения и эвакуации сограждан в Кировакане мы с Вазгеном предложили возглавить Шаваршу Карапетяну, с которым я познакомился во время первого визита в Армению. Легендарный пловец, к тому времени, работавший директором юношеской спортивной школы в Ереване, впечатлился показанными документами и сразу согласился. Для этой цели, он даже взял отпуск, а потом регулярно ездил в родной город. Координацию с людьми на местах и созданными структурами осуществляли Сергей и два его заместителя: Денис и Вова…
За две недели до трагедии выстрелила сокрушительная статья в «Нью-Йорк Таймс». Американская певица Шерилин Саркисян, известная под псевдонимом Шер, дала шокирующее интервью жадному до сенсаций журналисту. Она утверждала: у неё есть информация, что в ближайшее время в Армении произойдет сокрушительное землетрясение, и неготовность властей к нему может привести к гибели десятков тысяч людей. Интервью произвело эффект разорвавшейся бомбы. Выдержки из него были напечатаны в «Вашингтон Пост», «Ю-Эс-Эй Тудей», «Чикаго Трибун» «Дейли Ньюс» и в других известных газетах. Общественность была взбудоражена. А После того, как Шер дала краткое интервью новостной программе Эн-Би-Си «Тудей», был вынужден отреагировать советский посол Юрий Владимирович Дубинин. Проконсультировавшись с Москвой, он заявил: Нет никаких серьезных оснований утверждать, что землетрясение в Армении будет в ближайшее время.
Одновременно с Шер на французском телевидении выступил известный шансонье, композитор и киноактер Шарль Азнавур. Он практически слово в слово продублировал информацию Саркисян. Представители диаспор, по договоренности с нами, настояли, чтобы документы и имена указанных в них людей не были в открытом доступе. Шер и Азнавур выполнили это условие, но подтвердили — доказательства у них имеются, и они готовы на условиях конфиденциальности продемонстрировать их любому журналисту.
В то же время Вазген Первый объявил всеобщий молебен. В Эмчиадзинском монастыре Католикос обратился к собравшимся верующим. Высший духоный пастырь армян заявил, Бог послал ему вещий сон.
— Я видел, как дома обратились в прах, города лежат в развалинах, слышал плач и стон обезумевших от горя людей по всей республике, — пафосно вещал Вазген Первый. — Великое горе может обрушиться на наш народ, если не предпринять меры. Господь любит армян, и послал покорному слуге своему сон-предупреждение, чтобы избежать трагедии…
Его речь зачитали на всех епископских кафедрах Армении.
Опытный церковник говорил иносказательно, не называя никаких дат, но этого хватило. В народе поползли панические слухи. На следующий день к нему приехали комитетчики, но Католикос, предупрежденный нами, стоял на своей версии — ему во сне пришло Откровение Божие и сотрудники Конторы Глубокого Бурения после полуторачасового разговора отстали. В другие времена, не миновать ему больших проблем, но на волне Перестройки и Гласности, «кровавая гэбня» под шквалом «демократических» разоблачений органов и «партократов», вела себя осторожно, опасаясь больших скандалов и волнений верующих.
После выступлений Азнавура и Шер, в Союзе начался настоящий переполох. Власть наконец зашевелилась. Но не так как мы хотели. Оживились комитетчики и менты. Директор ИГИС, продолжал молчать. Левона Суреновича визуально описал кто-то из научных сотрудников сейсмостанций или институтов. К счастью, курировал вопрос наш старый знакомец полковник Мовнесян. «Решение вопроса» обошлось Барсамяну-старшему ещё в две тысячи, которые я моментально компенсировал. Со стукачом полковник обещал уладить.
Западные выступления, заставили лично реагировать старцев из Политбюро. В Ереван опять приехал Рыжков, но не один. Его сопровождал новый председатель КГБ Крючков, глава министерства атомной энергетики Луконин, руководивший Министерством специальных и строительных монтажных работ, Михайличенко, вместе с целой плеядой академиков.
Чекисты начали искать Манукяна, ставшего «директором Фунтом» нашего проекта. На всякий случай, мы на время переместили Никола в горы к дальним родственникам Вазгена.
Через два дня высшие должностные лица СССР в сопровождении руководителей министерств и мастистых академиков отбыли на самолете в Москву.
На следующий день, директор ИГИС сравнил свежеполученные магнитометрические данные за октябрь и ноябрь. Аномалия зашкаливала. Бадалян в ужасе побежал к Первому секретарю ЦК КП Армении. В Москву улетела срочная телеграмма.
В ереванский аэропорт прибыли военные, две бригады медиков и специальная техника. На административной границе Грузии с Арменией появился большой лагерь Министерства обороны с полевыми кухнями, спецтехникой и личным составом. Но было понятно, деды из Политбюро не успевают.
К тому времени у нас всё было готово ко «дню Х». Слухи в народе запущены. Около сотни машин с рупорами и колонками подготовлено только в Спитаке. Семья Вазгена вместе с родителями, родственники Барсамянов, Каринэ, Вартана Оганесовича тихо выехали за пределы республики. Многие не хотели, но Левон Суренович сумел надавить авторитетом.
С военными в республике он тоже решил вопрос. Поехал договариваться ещё до визита высоких государственных мужей. Левон Суренович в сопровождении Гурама выехал утром, вернулся поздно вечером выпившим, усталым и довольным. С кем разговаривал, не сообщил, намекнул только что со своим старым приятелем, занимающим высокий пост в вооруженных силах. Договорился, что в начале декабря несколько частей военных организуют небольшие учения в полевой обстановке, развернут палатки, дизель-генераторы, медицинские пункты, рядом с северной зоной, которая должна пострадать от землетрясения больше всего. В свете новой информации, военное начальство облегченно вздохнуло, дало команду нарастить походный лагерь и подвезти большее количество полевых кухонь и медикаментов.
Левон Суренович подключил своих друзей и молодых родственников, оставшихся нам помогать, Вазген и Гурам — учеников и друзей-спортсменов, в Ереван накануне прилетела вся наша команда, Герман и афганцы, которые сразу вызвались помочь, ознакомившись с документами. Всех наших сразу разместили в одном из санаториев, рядом со Спитаком.
В процессе к нам подключились теневые дельцы со своими людьми, которых Левон знал ещё со времен бурной молодости. Откликнулась даже несколько уголовных авторитетов, посчитавших нужным не остаться в стороне. Во всех городах, были подготовлены команды для информирования, эвакуации и помощи пострадавшим. К милиции и властям отправились ходоки. Обосновали своё беспокойство так: «Мы слышали речь Католикоса, в
