Опять копают под Аранских? Постепенно готовят переворот, подрывая их репутацию, раз за разом показывая, что они не в состоянии защитить население, справиться с проблемами?

Аранские многим не по душе за владение сразу четырьмя стихиями, за то, что так похожи на Великого дракона своим бронированным окрасом, что как бы ставит их выше остальных драконов. И культ Бездны по какой-то неведомой причине так рьяно преследовал именно их. Но, возможно, Культ как раз преследовал их из религиозных соображений, ведь как продвигать великую Бездну, – и мир, и божество, – если по Эёрану летают копии бога-создателя Эёрана?

Или все последние неприятности – роковое стечение обстоятельств? А может, это следствие того, что Аранских уже считают слабыми и проверяют на прочность?

Я неподвижно сидела на крыше. Внизу горожане – с крыши трёхэтажного здания они казались игрушечными – сходились и расходились, несколько лавок закрыли раньше времени, в другие, наоборот, набился народ. До меня доносились отголоски встревоженных голосов. Жестикуляция, выражения лиц, аура – всё кричало о тревоге. И ни один патруль стражников пока не прошёл по улице, чтобы это беспокойство унять своим солидным видом, свидетельством того, что траур или нет, а в городе всё по-прежнему.

Тревога была повсюду. А внизу безмолвно царила Магарет*, офицерами погружались в стазис тела, и от чувства вины умирал Барнас, понимая, что его жизнь кончена, и он ничего не может исправить.

Усилием воли я оттолкнула эти мысли, этот страх, снова сосредоточилась на насущном: надо расследовать отравление офицеров. Но Элор занят ловушкой для похитителей принца Арендара (хотя записку черкнуть время нашёл), и проблемам в ИСБ точно не обрадуется, ведь выделить кого-то для следствия будет сложно…

По улице, распугивая прохожих, прокатился закрытый экипаж в сопровождении двух вооружённых всадников из вольных наёмников. На их чешуйчатых наплечниках вспыхивали отблески вечернего солнца.

Невольно проводила их взглядом. Один всё же обернулся. Лицо у него было скрыто маской, но судя по тому, что он спокойно поскакал дальше, угрозы своему подопечному он во мне не увидел.

Наёмники…

А что, если Элору не сообщать? Пусть ищет принца Арендара, у меня есть печать и право отдавать приказы. Да, у нас мало действующих офицеров, но я могу нанять боевой отряд. И не простой, а дающий магические клятвы неразглашения.

И эти наёмники не так ограничены правилами, с ними я смогу действовать свободнее, смогу отомстить за этот кошмар, за… меня накрыло воспоминание: жёлтые глаза волкооборотня под капюшоном, его скрытая платком ухмылка:

– Добавь это в муку.

– Добавь это в муку…

Показалось, или это звучало как-то странно? Барнас был слишком напуган происходящим, но где-то на фоне отметил странность фразы. С этим надо будет разобраться. Пробивалось ещё воспоминание – как эта желтоглазая тварь даёт малышам леденцы, и меня замутило.

И с Косым Локом надо разобраться тоже, потому что это его территория, и он отвечает за то, чтобы его ребята не переходили границы.

Паника просачивалась в сердце, мне стоило огромных усилий не проваливаться в ужасные воспоминания, в самое страшное: когда уже понимаешь, что все твои мертвы, всё кончено, а ты не можешь, не хочешь верить, даже видя их мёртвыми. А потом принимаешь это и тебя больше нет.

Драконовскими усилиями мне удавалось держать этот убийственный кошмар фоном, и писать поверх него мысли о насущных делах, планах, обдумывать дальнейшие действия.

Без Элора я могу спокойно задействовать менталистов, а их помощь потребуется, если Косой Лок откажется сотрудничать.

Элор-Элор-Элор! И не заметила, как ужас отступил, и меня снова хлестнуло желанием, оно пробралось под кожу, втиснулось в мысли, попыталось мешать, перенастроить меня на то, что я должна бежать к своему дракону и отдаваться ему в самых разнообразных позах, но я сосредоточилась на боли сожаления и чувства вины, прогоняя все лишние желания, кроме одного: найти того желтоглазого выродка и стереть с лица Эёрана!

Но прежде надо дождаться, когда офицеры наложат на все тела и кровь заклинания стазиса, опечатают дом для последующей протокольной описи места преступления и, если потребуется, работы некромантов. Затем – сопроводить офицеров с Барнасом в ИСБ, ведь Барнас наш единственный свидетель, единственная официальная ниточка к преступникам.

И доставлю. А потом найду этих тварей.

Я встала. Кровь снова кипела в венах, вновь ярость гнала меня вперёд, действовать, искать свою жертву. И в этот раз глаза моей жертвы – жёлтые, хищные, ледяные.

* * *

Записку Элору я написала уже из своего кабинета, простую и лаконичную:

«В ИСБ всё под контролем. Вместо охраны использую офицеров».

И ни слова лжи – в ИСБ сейчас действительно всё под моим контролем, я даже получила от целителей график предполагаемого выздоровления офицеров с указанием времени, когда они смогут вернуться в строй на полный рабочий день. И вместо охраны правда хожу с подчинёнными.

Но началось всё не с записки.

Для доставки Барнаса и офицеров в ИСБ летающей запиской вызвали два экипажа. Оба кучера, едва заведя чёрных лошадок в ворота, при виде нас чуть не повернули обратно, хотя ИСБ исправно платило за доставку. Лошади тревожно захрапели, пытались повернуть, у первого лошадка чуть не врезалась в бочку с водой. Обе животины испуганно косились на меня – часто эти животные боялись драконов даже в человеческой форме. Бежать извозчики не осмелились, одёрнув нервных лошадок, покорно ждали, когда все погрузятся в экипажи. И, в отличие от своих зверей, косились на бледного, трясущегося Барнаса. Тот казался почти невменяемым, невнятно постанывал.

На сиденье его подсаживал Фергар, как самый большой. Ванхару, такому же седому, но в силу естественного возраста, пришлось обнять Барнаса, чтобы тот не свалился с сидения.

Фергар, прежде чем запрыгивать к занявшему в этом экипаже третье место Нилю, косившемуся на меня, как и все офицеры, спросил:

– По кому траур?

Тут и извозчики уставились на меня с любопытством.

Я окинула всех взглядом. Не знаю, как выглядело в тот момент моё лицо, но Фергар отчеканил:

– Простите, что отвлёк, дождусь официального объявления, – и запрыгнул в экипаж, поднял складную крышу со своей стороны, хотя для этого ему пришлось пригнуть голову.

Я расправила крылья, лошади дёрнулись в сторону, и только забиравшийся во второй экипаж Дьянки сорвался с подножки и рухнул на каменные плиты. Извозчики забубнили что-то успокаивающее лошадям. Дьянки ругнулся, извинился и, покрасневший до кончиков лопоухих ушей, резво запрыгнул в экипаж.

На этом происшествия доставки Барнаса в ИСБ закончились. Тревожным был только сам путь через город: слишком много нервно гудящих толп, настороженных взглядов, и теперь в шуме проскальзывало: «младший принц… Арендар… похищенный…» Офицеры настороженно поглядывали по сторонам, будто ждали нападения, но на них только смотрели – выжидательно, столь же настороженно.